— Ты видел, — шепчу я.
Уэс снова кивает, сжимая губы в жесткую линию.
— Мне очень жаль, Рэйн. На счет всего, и… бл*дь, я просто… просто не имел ни малейшего понятия.
«Мне очень жаль». Его слова ударяют меня реальностью, как ушат ледяной воды.
Мой подбородок дергается, а взгляд скользит к одной из свечей. Я смотрю на пламя до тех пор, пока не убеждаю себя, что именно поэтому у меня горят глаза.
«Мне очень жаль» делает это все реальным. То, как он прямо сейчас смотрит на меня, делает это реальным. Тот факт, что он тоже это видел, делает его реальным.
Я тянусь к вороту своей фланелевой рубашки, отчаянно пытаясь хоть как-то заглушить боль, но рубашка оказывается разорвана посередине, и таблеток там больше нет.
Потому что я приняла их все.
А он заставил меня их выплюнуть.
Горе, стыд и безрассудная ярость затуманивают мое зрение и вынуждают сжать руки в кулаки. Я собиралась умереть, даже не почувствовав этого. Не почувствовав того, как сильно по ним скучаю. Я собиралась оставаться без чувств до 23 апреля, чтобы всадники забрали меня туда, куда попали мои родители, и мы снова были бы вместе, как будто ничего этого никогда не происходило. У меня был план, но потом появился Уэс и все испортил. А теперь он говорит, что ему очень жаль, и смотрит на меня так, будто мои родители действительно умерли. Мои обезболивающие закончились, и все это чертовски больно и…
— Я ненавижу тебя! — кричу я. Слова эхом отражаются от стен, и слезы застилают мне глаза, поэтому я зажмуриваюсь и снова кричу. — Я ненавижу тебя!
Я хватаю расческу и изо всех сил швыряю ее в Уэса. Он ловит ее как раз перед тем, как она чуть не попадает ему в лицо.
— Ты все испортил! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
— Я знаю, — говорит он, уклоняясь от стаканчика для зубных щёток и бутылочки жидкого мыла. — Мне очень жаль, Рэйн.
— Перестань это говорить!
Я бросаюсь к ванне, надеясь выцарапать его дурацкие зеленые глаза. Те самые, которые смотрели, как я тону в своем кошмаре. Те самые, которые наблюдают за тем, как я тону прямо сейчас. Но когда я достигаю края ванны, Уэс хватает меня за запястья и притягивает к себе.
Я падаю в ванную, приземляясь ему на грудь, его сильные руки крепко держат меня.
— Отпусти меня! — кричу я, извиваясь в его объятиях и пиная ванну босыми ногами. — Не прикасайся ко мне! Отпусти меня!
Но Уэс еще крепче обнимает меня, успокаивая, как ребенка. Я борюсь, отбиваюсь и брыкаюсь, но, когда ощущаю, как его губы прикасаются к моей макушке, а руки раскачивают меня из стороны в сторону, весь гнев покидает мое тело.