— Отправились на горку.
— Сейчас? Поздно же...
— Сегодня решили провести соревнования. Кто выиграет, будет Дедом Морозом.
Несмотря на подавленное состояние, Даша улыбнулась. Так вот куда сбежал Полетаев.
— Да, это гуманнее чем дуэль. Может, мне тоже пойти? — она немного оживилась. — Разомнусь немного, отвлекусь... Кстати, а я так и не получила пропуск на подъемник.
Жан-Жак выставил бокал на стойку.
— Я не предлагал вам, потому как немного опасаюсь за ваше здоровье.
— Не думаю, что начну покорять местные склоны прямо с сегодняшнего дня, но на всякий случай... Вдруг мне понадобится, а вас не будет.
— Тогда вам надо будет обратиться к месье Беранжу. Кстати, после горки пропуск опять сдаете ему. Вы ему ключи, он вам пропуск. Вы пропуск — он ключи. Запомните? — бармен явно пытался ее развеселить.
— Ключи в обмен на пропуск, все понятно. — Даша вздохнула. — А зачем так сложно?
— Гости постоянно все теряют: на горке — ключи, в номерах — пропуска, поэтому мы просим их сдавать сразу после возвращения в гостиницу. Даже если они просто заходят оставить лыжи и переобуться.
Внезапно изнутри что-то дернуло.
— Переобуться? — Схватив бокал, она сделала большой глоток. — А ведь и вправду, на гору в ботинках не полезешь.
— Простите, я не расслышал, — бармен подался вперед.
— Нет, нет, я сама с собой... А эти приходы и уходы где-то отмечаются?
— Конечно! Месье Беранжу все отмечает в своем журнале. Он настоящий бюрократ.
— Он не бюрократ. — Ореховые глаза светились счастьем. — Он святой.
Идея, пришедшая ей в голову, была до гениальности проста: в горнолыжных ботинках на гору не залезть, следовательно, из общего количества проживающих дам надо вычеркнуть всех тех, кто в утро ее посещения пещеры катался на горке. А для этого следовало заполучить журнал месье Беранжу.
Если бы не соревнования, у стойки портье толпилась бы куча народа, и тогда был бы шанс стащить журнал незаметно. Но увы, площадка перед входом была непривычно пуста.
Делая вид, что скучает, Даша неторопливо подошла к стойке администратора и принялась перебирать цветные буклеты с рекламой отеля и окрестных достопримечательностей. Седой, благообразный, как реклама бриолина, месье Беранжу приветливо улыбнулся.
— Мадемуазель Быстрова, как вы себя чувствуете?
«Дожила, — шевельнулась раздраженная мысль. — Скоро ни о чем другом меня и спрашивать не станут...»
— Благодарю, хорошо, — она нашла в себе силы ответить вежливо. — И с каждой минутой все лучше и лучше.
— Рад, рад, слышать. Вы желаете куда-нибудь пойти? — Взгляд его задержался на проспектах, которые она крутила в руках. — Наверное с вашим другом?