Сначала была темнота. Огромный космос бесконечно черной темноты. Темнота была плотной, вязкой, похожей на расплавленный вар. Затем что-то глухо ухнуло, и пространство стало трансформироваться. Это казалось тем более странным, что по-прежнему ничего не было видно, и только воздух стал менее плотным. Мало-помалу пространство переставало быть бесформенным, превращаясь в тоннель. В конце тоннеля замаячило смутное, белесое пятно. Пятно приближалось, росло, становясь все ярче, наваливалось сверху, с боков, заполняя светом все то пространство, где еще мгновение назад была полная чернота. И вдруг рвануло, взорвалось, словно резиновый шар, наполненный солнцем, разрывая глаза нестерпимым светом.
— Господи, только не отправляй меня в ад, — шептала Даша пересохшими губами. — Господи, милостивый, если я и грешила, то не со зла. Кроме того, мне в пекло никак нельзя — ты же знаешь, что я не переношу жары... У меня от жары страшно отекают ноги...
— Весьма, весьма типичная реакция, — послышался откуда-то сбоку веселый сочувственный голос. — Понимаю ваши опасения, дорогая, и при случае обязательно передам Всевышнему. Ведь я встречусь с ним намного раньше вашего. Если, конечно, впредь вы будете осмотрительнее...
Даша медленно приподняла ресницы.
Над кроватью склонился полный лысоватый человек с живыми, смеющимися глазами. В руке он держал небольшой фонарик.
— Где я?
— Ну не в аду определенно.
Протянув руку, Даша ощупала сидящего рядом человека. Тот был теплым, мягким, не похожим ни на архангела, ни на сатану. А клетчатый вязаный жилет, уютно прикрывающий округлое брюшко, несомненно свидетельствовал о его вполне земном происхождении.
— Кто вы? — прошептала Даша. — Вы похожи на доктора...
— Отличная новость! — рассмеялся мужчина. На его круглых, упитанных щечках появились ямочки. — Вы не поверите, но я добивался этого почти сорок лет. И обязательно передам ваши слова моей матушке — ей будет очень приятно.
— Так вы вправду доктор! — известие так обрадовало, что даже дышать легче стало. — Со мной что-то случилось?
— С вами произошло то, что обычно происходит в горах с молодыми рассеянными особами. Вы сверзлись с уступа, словно камень из рук Сизифа. — Улыбка вдруг покинула полнокровные уста доброго доктора. Он недовольно покрутил головой. — Эх, молодость, молодость... К счастью, ограда выдержала. А от серьезных царапин и ушибов вас уберегла ваша куртка. — Он озабоченно покосился — куда-то в угол. — Которую, к сожалению, теперь придется выбросить.