Закончив фразу, разумный задумался и замолчал. Пару минут мы ждали, но ничего не менялось. Наконец я не выдержал и негромко кашлянул, привлекая к себе внимание господина Асачи. Старик уставился на меня и на мгновение мне показалось, что он меня не узнает. Получать важную информацию от такого существа было крайне утомительным занятием. К тому же постоянно возникал вопрос о ценности полученных данных…
— Тогда о чем вы говорите? — попробовал я напомнить Асачи о незаконченной мысли.
— А о чем я говорил? — не понял архивариус.
— Нуу, — медленно закипая, протянул я, — О репортерах и свободе мысли…
— А! — встрепенулся воистину самый древний представитель расы гиртамов, — Да! Репортёры — зло! Никогда не читай газеты, сынок — там одно вранье!
Я вздохнул и покачал головой. Помощь пришла со стороны гвардейца, который имел больше опыта в общении с нашим собеседником.
— Станции связи, господин Асачи, — настойчиво произнёс клык, — Вы говорили, что император их отключил…
— Ну конечно! — воскликнул архивариус и недовольно добавил, — Вечно вы меня перебиваете! Так вот. Станции связи не только и не столько служат для мгновенной передачи данных по галактике, сколько работают в качестве ретрансляторов и конденсаторов психоэнергии разумных. Без должного контроля, у лидеров разных сообществ быстро появились свои интересы, которые были для них важнее долга перед империей.
— Вы хотите сказать, что император подавлял психику разумных по всей галактике, — неверяще произнёс Нилок, — Но ведь это за гранью морали! Подобные эксперемнты строго запрещены регламентом империи и противоречат всем законам общества!
— Когда это гиртамов интересовали законы? — насмешливо фыркнул в ответ Асачи, — Мы создали эти законы для двуногих, поэтому можем трактовать их на свое усмотрение. К тому же, подобные эксперименты мешают настройке станций связи.
— Но ведь получается, что все население галактики не больше, чем рабы! — возмущённо сказал Таваль.
— Это не совсем так, — ответил Асачи, — Императоры никогда не блокировали волю разумных, хотя возможность такую имели, а только усиливали положительный отклик на свои действия у населения, — дождавшись понимающих кивков со стороны слушателей, старик продолжил, — При полной блокировке воли, разумные становятся слишком апатичными и не могут развиваться.
— И если бы не этот недостаток, то станции работали бы на полную мощность, — с сарказмом произнёс я.
— Разумеется, — кивнул архивариус, заставив меня убрать с лица кривую усмешку. Я иногда сам забываю, что для гиртамов, особенно таких старых как Асачи, двуногие всего лишь пища, — Психоэнергия необходима для активации второго контура системы. Накапливать её нельзя, но этого добра всегда больше, чем нужно. Двуногие имеют дурацкую привычку слишком много думать и испытывать яркие эмоции, но нам это на руку.