— Обвинения могут быть сняты, — сдержанно заметил Доминик.
Эвелин застыла на месте, гадая, что же он на самом деле имеет в виду.
— Я знаю, что не могу убедить вас не волноваться за Джека, но мне хотелось бы, чтобы вы попробовали успокоиться. Вы явно изматываете себя, а ведь вам нужно думать о дочери.
— Она всегда была для меня на первом месте, именно поэтому я здесь, — ответила Эвелин.
Неужели однажды Джек может стать свободным человеком? Нет, ей стоило оставить эту надежду. Он был шпионом, да ещё и в военное время. Столько всего страшного могло произойти с ним…
Эвелин подумала о нападении и жестоких побоях, которые он вынес, вспомнила о Леклере и его угрозах, безумных обвинениях и казнях во Франции во время революционной резни.
— Как я понимаю, вы хотите обсудить со мной что-то ещё? — прорвался спокойный тон Педжета сквозь пелену её беспокойных мыслей.
— Сэр, никто, похоже, не встревожился, когда я раскрыла характер беседы, которую подслушала на Лоо-Айленде.
Он скривил рот.
— Как вы знаете — как весь мир уже знает, — когда-то я был одним из агентов Питта. Мы с женой оказались втянуты во множество интриг, леди д’Орсе, так что, возможно, сейчас мы стали чуть менее восприимчивы к подобным вещам.
— Планируется вторжение в бухту Киберон, милорд, в операции участвуют войска британцев и эмигрантов. Именно это Джек сказал Леклеру, не раскрыв при этом дату вторжения. Леклер приказал ему узнать эту дату.
Педжет пристально взглянул на неё:
— И к чему же вы клоните?
Собравшись с духом, Эвелин выпалила:
— Если Джек откроет врагам дату этого вторжения, операция может провалиться. Или, ещё хуже, тысячи прекрасных британских солдат и эмигрантов могут погибнуть!
— Да, если Джек предаст нас, вторжение наверняка провалится, и множество англичан и эмигрантов погибнут. Я так понимаю, вы считаете, что он нас предаст?
Ее удивляло, что Доминик остается таким спокойным. Естественно, он прекрасно понял смысл всего, что она сказала!
— Я знаю то, что видела своими глазами и слышала своими ушами. Джек — французский шпион. Я не могла хранить такую тайну. Кто-то, облеченный властью, должен был это знать. И я решила обратиться к вам.
Педжет изучал её с мгновение, показавшееся бесконечным, причем выражение его лица нисколько не изменилось.
— Вы очень храбрая. Леди д’Орсе, вам стоит забыть всё, что вы слышали. Вспоминая об этом, вы только подвергаете себя опасности. Я позабочусь об этой проблеме.
Его ответ поразил Эвелин.
— Как вы поступите с информацией, которую я вам передала?
— Чем меньше вы знаете, тем лучше, — отрезал он, явно ставя точку в обсуждении.