— Мне нужно растить дочь. Эвелин гордо вскинула голову. — Для нас настали очень трудные времена. Анри оставил нас в стесненном материальном положении. У меня просто нет сейчас желания и времени, чтобы оплакивать его. Вместо этого мне нужно искать средства, чтобы вырастить свою дочь и успешно подготовить её к выходу в свет.
Эвелин повела плечами. Теперь она видела, что Лукас выходит из гостиной. Явно направляясь в кабинет, он смотрел прямо на неё.
Неужели он знает, где находится Джек?
Эвелин улыбнулась д’Аршану:
— А ещё у меня нет времени и желания на романы. Его глаза округлились.
— А вы безжалостны, мадам, — заметил он, но мягко, без порицания.
— Мне не хотелось бы показаться такой. Но Джулианна и Амелия так восхищенно отзываются о вас — у меня нет ни малейшего желания вводить вас в заблуждение. Впрочем, — поспешила улыбнуться она, — у меня найдется время и желание приобрести новых друзей.
Д’Аршан медленно расплылся в улыбке.
— Они тоже отзывались о вас с явным восхищением, мадам. Что ж, полагаю, я вас понял. И всё-таки мне по-прежнему хотелось бы показать вам Лондон — в качестве друга, разумеется.
Эвелин снова улыбнулась, на сей раз с облегчением:
— Надеюсь, я вас не обидела.
Он снова просиял в ответ:
— Скорее я заинтригован вашей прямотой. Это такая редкость здесь, в столице. — И, поклонившись, граф удалился.
Эвелин глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Д’Аршан согласился на дружбу с ней, но его типично мужское восхищение было очевидным. Эвелин почувствовала, как яростно пульсируют виски, но, подняв руки, чтобы потереть их, она вдруг осознала: Лукас по-прежнему стоит в коридоре, многозначительно глядя на неё.
Затаив дыхание, Эвелин обернулась к нему.
Лукас тут же стремительно прошагал к ней, поклонившись.
— Леди д’Орсе, рад снова вас видеть, хотя мне хотелось бы, чтобы мы встретились при иных обстоятельствах.
Ее сердце кольнула острая боль. «Боже, я буквально уничтожена горем!» — подумала Эвелин. Лукас как две капли воды походил на Джека, и это причиняло ей нестерпимые страдания.
— Добрый вечер, мистер Грейстоун. — Она протянула Лукасу руку.
Он мгновение подержал её ладонь, пронзая Эвелин испытующим взглядом.
— Мои сестры надлежащим образом заботятся о вас и вашей дочери?
— У Амелии вот-вот появится ребенок, и всё же она носится по городу, и всё ради меня! И на свете нет никого добрее Джулианны… — Эвелин прервалась, почувствовав, как на глаза навернулись слезы.
— Да, Амелия просто неудержима, и нет никого добрее Джулианны. — Вытащив из внутреннего нагрудного кармана носовой платок из кремового льна, Лукас протянул его Эвелин.