– Да.
И непонятно как, но хоть я и чувствовал себя погребенным горем заживо, мне стало чуть менее невыносимо. Уилл поддерживал меня, соглашался со мной и не пытался заставить меня взглянуть на светлую сторону или вспомнить радостные времена, и я чувствовал себя не таким одиноким. Уилл очень редко общался с тетей Линдой, но я знал, что в эти мгновения, во тьме, окутавшей меня, он находился рядом. Готовый ждать столько, сколько нужно, пока я не соберусь с силами.
Наконец, я вытер глаза тыльной стороной ладони и выпрямился.
– Извини. Я приехал сюда из ниоткуда, а у тебя наверняка куча домашки, и ты еще не поужинал.
– Ничего…
– Мне следовало написать или…
– Олли, – он взял меня за руку, и я ошарашенно на нее посмотрел, – не надо. Я рад, что ты приехал. Можешь оставаться столько, сколько хочешь.
Я кивнул и мягко высвободил свою ладонь.
– Спасибо. Но мне пора домой.
Он провел меня через гостиную, где его родители смотрели «Начало». Там уже была сцена, где все болтались вверх ногами в коридоре.
Отец Уилла поставил фильм на паузу, заметив нас.
– Привет, Олли, – поздоровалась миссис Таварис. – Уилл рассказал нам про твою тетю. Нам очень жаль. Пожалуйста, дай нам знать, если мы можем как-то помочь.
Мистер Таварис кивнул и напряженно улыбнулся.
– Хорошо, что ты нас навестил, Олли. Я думал, после Дня благодарения мы будем видеть тебя здесь чаще.
Я внезапно вспомнил, как мистер Таварис чуть не застукал меня и Уилла, и выдавил фальшивый смешок.
– Уилл, – мягко произнес его отец. – Это, конечно, особая ситуация, но, пожалуйста, не забывай наше правило: надо держать дверь спальни открытой.
Уилл взглянул на своего папу так, словно тот внезапно взорвался. Сглотнув, он жестко кивнул и повел меня к выходу.
Всю дорогу он безмолвно таращился вперед.
– Ты в порядке? – спросил я.
– У нас нет правила, что нужно держать дверь открытой, когда приходят друзья… То есть оно касается только девушек. Мы с парнями всегда сидим в комнате, и дверь закрыта.
Ох. Упс.
– Прости…
Он покачал головой.
– Забудь. Здесь нет твоей вины. Посмотрим, заговорит ли он об этом еще раз.
Его слова были обнадеживающими, но лицо стало напряженным.
Уилл не хотел возвращаться в этот дом.
Я замешкался у машины и начал топтаться на месте. Необходимо убедиться, что у Уилла не будет нервного срыва, но если мы пробудем на улице слишком долго, не вызовет ли это лишних подозрений? Вдруг его отец выйдет из дома и скажет, что нам надо закругляться?
– Ладно. Можешь мне написать? Пожалуйста… Чтобы я знал, заговорил он об этом или нет.
Уилл кивнул.
– Конечно. И ты тоже напиши, что ты… ну… в порядке.