Лабьет покрутился у её ног и лёг рядом, позволив графине упереться ступнями в его бок.
— И давно вы практикуете такие нежности? — озираясь на террасе, поинтересовался у него Ренельд.
«С сегодняшнего дня, — буркнул тот. — Вообще мы и правда зверски устали, пока обошли все эти виноградники. Её управляющий, этот месье Орм, чокнутый! Кажется, он каждой лозе дал отдельное имя, поглоти меня пламя Бездны, если я вру! Впрочем, я могу уступить место тебе. Будешь смотреться экзотично».
— Не стоит.
Ренельд опустился в соседнее кресло — весьма, надо сказать, удобное. Вид с террасы открывался приятный: густая зелень, над кронами мандаринов — полоса неба, уже едва заметно тронутого вечерней медью.
— Ну, можете начинать свой душещипательный рассказ о том, как вас охмурила девушка, которая даже магией не владеет, — Мариэтта сняла перчатки. — Жаклин, принеси нам чай, будь добра!
Бесшумно вышедшая на террасу девушка присела в книксене и тут же удалилась.
— Никакого душещипательного рассказа не будет, — Ренельд посмотрел в сад. — Потому что я не собираюсь оправдываться. В какой-то миг я и правда засомневался, что всё осталось в прошлом. И поддался на её провокацию.
— Ну так может, оно и не осталось? В прошлом.
Мариэтта до сих пор явственно злилась. Хмурилась так сосредоточенно и всеми силами старалась не смотреть на собеседника. Возможно, дело в заклятии. Иначе она реагировала бы не так остро.
— Теперь я в этом уверен. Хоть несколько лет после того, как мы расстались, я не знал точно. Предпочитал об этом не думать.
— Так что же между вами было? — вдовушка кивнула служанке, когда та поставила на столик между креслами поднос с чайной посудой, а затем разлила ароматный напиток по чашкам.
— Всё довольно просто и сложно одновременно. Я считал, что влюблён и что это взаимно. А Оли выбирала, кого она любит больше: меня или принца Лоррена Таури. Он тоже учился в Санктуре как раз в то время. Только старше меня на два курса.
Мариэтта, кажется, едва не поперхнулась чаем.
— Принца?! — едва выдавила, отдышавшись.
«Да, у Оли были масштабные планы по завоеванию огромных территорий его постели», — ядовито процедил Лабьет, не открывая глаз, по-прежнему позволяя вдовушке использовать себя вместо пуфика. Поразительная покладистость!
— Представьте себе. Думаю, в какой-то момент она просто захотела, чтобы я был наглядным пособием для её изучения взаимодействия тёмной и светлой части аур. Потому ещё сохраняла наши отношения.
— А вы прямо жертва!
— Я не жертва. Я идиот.