Квентин вознамерился что-то пробурчать, отнюдь не приятельское. Но помешал оклик.
— Релия!
К нам, умело лавируя в толпе, пробирался режиссер. Он прокладывал себе дорогу, не замечая желания других зрителей поздравить его с премьерой и перекинуться парой слов.
— Добрый вечер, — поздоровалась я с Роэном, едва он предстал перед нами с улыбкой радушного хозяина на лице. — Это Квентин Аквамарин, мой помощник в делах и напарник в расследовании. Роэн Сирень — автор пьесы.
Режиссер обменялся быстрым рукопожатием с роботом, едва взглянув на него.
— Релия, вы не забыли о нашей небольшой сделке?
— Рецензия за чашкой кофе. Помню.
— Может, завтра? В первой половине дня?
Квентин предостерегающе кашлянул, но мне хотелось обсудить с режиссером сюжет.
— Позвоните с утра. Договоримся о времени.
Выйдя из театра, мы с Квентином не пошли на стоянку, решили прогуляться по набережной. Благо погода способствовала. Сентябрь стоял сухой и теплый. Даже вечером у воды не ощущалось прохлады. Я шла в легком пальто нараспашку, держа шарфик в руке, разглядывала небоскребы на другом берегу и отражение огней в темной воде.
Квентин молчал. Шагал рядом, спрятав руки в карманы брюк. Плохой признак. Он хоть и агрегат, но умудрился обзавестись дюжиной привычек, отражающих настроение.
— Это всего лишь встреча за кофе, — заговорила я, устав от молчания.
— Мне не нравится Роэн Сирень, — ответил Квентин откровенно. — Производит впечатление своего парня. Но его спектакль… Слишком уж гладко он создал преступление.
— Придумать убийство не то же самое, что воплотить его в жизнь.
Но в груди кольнуло. Что-то тревожило меня в созданной Роэном истории. Я не могла отделаться от мысли, что есть в ней нечто личное.
— Не то же самое, — согласился Квентин. — И все же, ограничь знакомство парой чашек кофе.
— Хорошо, — пообещала я с улыбкой.
Забота робота грела душу. Приятно, когда рядом есть кто-то, кому есть до тебя дело. Пусть он и не человек. Люди проявляли гораздо меньше участия. Взять того же Эйвана. Распорядился явиться в половине одиннадцатого и не на миг не усомнился, что прибегу, как ручная зверушка. Я усмехнулась, вспомнив его самоуверенное лицо, и достала из кармана уменьшенный до минимального размера личный экран, чтобы посмотреть, который час.
Десять. Отлично. Минут через сорок дражайший любовничек занервничает. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Эйван осознает, что я не приду?
Нет, я не сразу приняла это решение. В течение дня меняла его несколько раз. Ночь оставила осадок, и все же меня тянуло к бывшему жениху. Может, для него не всё потеряно? Вдруг лёд в груди можно растопить?