Получалось, что сначала «драгоценная» Сабина прыгнула в постель к светлости, а потом начала встречаться с ним, изображая невинность. Но зачем? Ответ пришел вспышкой молнии. Ну, конечно, наглая рыжая девчонка всегда хотела сытной жизни, бесконечно болтала, как они будут жить припеваючи в замке молодого герцога. Всё рассчитала! И богатый любовник рядом, и муж-простофиля, которым можно помыкать. Что ж, он, правда, тряпка. Не только перед отцом, управляющим всеми с помощью магической вещицы. Преклонялся перед Сабиной, пресмыкался перед светлостью, выполняя каждую прихоть. Еще лучшим другом называл!
— Как ты мог? — спросил он тихо.
Спокойный тон ввел светлость в заблуждение. Он пожал плечами.
— А что такого? Я герцог, могу делать всё, что пожелается.
— Даже предавать меня?
Тот хмыкнул.
— Ой, брось, Гастон. Ты пребывал в счастливом неведении, только и грезил о своей «прелестнице». Жил бы с ней, считая себя везунчиком. Ну да, она скакала бы из твоей постели в мою. Я в своем праве. Ты мне всем обязан. Где б ты был, если б не я? В монастыре! Ел бы черствый хлеб, спал на соломе и молился богам дни напролет. Я твой благодетель и господин. Смирись. А теперь забирай свою корову и выметайся из моих покоев. У нас с Сабиной бо-о-ольшие планы на эту ночь.
Губы светлости расплылись в гаденькой улыбочке. Он считал, что «битва» осталась за ним, не осознавая, как сильно выбили Гастон из колеи события последних дней.
Зато Лизетта это поняла. Почувствовала.
— Не надо, — шепнула она.
Но для Гастона настал предел. Удар получился мощным и прицельным. Аккурат в скулу бывшему лучшему другу. Тот завалился набок, держась за щеку. На глазах выступили слезы боли и обиды.
— Ты заплатишь… Слышишь? Ты за это заплатишь!
— Прощайте, герцог Себастьен, — процедил Гастон.
Даже «светлостью» не назвал. Светлость — это нечто теплое, родное. А перед ним посторонний человек. И полное ничтожество.
— Идем, — он взял Лизетту за руку и вывел в коридор.
Кровь пульсировала в венах, того гляди, брызнет фонтаном. Злость требовала выхода. Хоть стену лупи, калеча кулаки. «Дурак, дурак, дурак!» — стучало в висках. Какой же бездарной вышла жизнь. Столько лет проведено бесцельно рядом с человеком, недостойным и толики внимания. А теперь… теперь захлопнулась ловушка. Не выбраться, не найти собственного пути. И всё из-за герцога-предателя!
К счастью для стен и кулаков, возможность выпустить пар была на подходе. В коридор, где располагалась спальня младшего Винзура, завернула кухарка Берта — маменька изменницы Сабины. Увидев Гастона с Лизеттой, остановилась и вытаращила глаза.