Тщетно. Либо женушка не желала являться, либо (что более вероятно) унеслась столь далеко, что ничегошеньки не слышала. Ох, главное, чтоб в магическую живность не обернулась. Очередные переговоры с лесными — вещь совершенно лишняя.
Огонёк будто прочла мысли. Побежала вприпрыжку следом, тараторя:
— Тут другие маги обитают. Другая… как ее? Ветвь! Попадется Лизетта, разбираться не станут, сразу в камень превратят. И тебе им на глаза попадаться не следует. Они вообще людей того… не любят.
— Можно подумать, дед твой любит.
— Ну… наши с вашими еще в мире живут. А эти…
Девчонка сделала большие глаза и примолкла. Ее пугала перспектива обсуждать местных лесных обитателей. А особенно — отзываться о них дурно.
…Гастон звал и звал Лизетту, продвигаясь всё глубже в лес, но та не откликалась. Только встревоженные криками птицы переговаривались, нарушая тишину. Огонёк топала, молча, хмурилась и беспокойно оглядывалась, будто за каждым кустом прятались враги. Гастон не обращал на девчонку внимания. Не до ее странного поведения. Признаться, он понятия не имел, что теперь делать. Вот, честное слово, если женушка объявится, он ее просто выпорет, как непослушного ребенка. Сколько можно создавать проблемы на пустом месте?!
Через три часа плутания они вернулись назад — к телеге и мирно пощипывающей траву лошади. Лизетты, по-прежнему, нигде не наблюдалось. Гастон не ожидал иного, и всё же до сего момента в душе теплилась надежда на благополучный исход. Теперь она погасла. Он объяснял себе беспокойство предупреждением ведьмы Клотильды о неотвратимой кончине второго супруга после гибели первого. Однако (он не признавался в этом даже себе) тревожился и за Лизетту. Жалко бедовую девчонку.
— Ой! — пискнула вдруг Огонёк и сиганула за спину Гастона. Он и сам качнулся. Правда, совсем не от страха.
Перед ними стояла женщина неземной красоты. Золотистые волосы переливались на солнце, будто в них поселилась сотня крохотных светлячков, а в черных глазах горело пламя. Платье цвета листвы облегало стройную фигуру, выгодно выделяя каждый изгиб. Шея и плечи, чуть тронутые загаром, оставались открытыми.
— Здравствуй, Габриэль, — поприветствовала она Гастона. — Рада, наконец, познакомиться.
— Вы ошибаетесь, — пробормотал он. — Меня зовут…
Но женщина подняла руку, призывая к молчанию.
— Ты знаешь настоящее имя. Не спорь. Нам с тобой следует многое обговорить. Пойдем прогуляемся, а маленькая бестия пусть тут посидит. Ей есть, о чем подумать.
— Что вы сделали с Лизеттой? — спросил Гастон жестко.
— Мы не причастны к ее «исчезновению». Не переживай, она вернется. Идём.