Однако, как быстро выяснилось, не только он не видел себя в постели Лизетты.
— День был длинным, — проговорил император, обращаясь к воспитаннице. — Отправляйся отдыхать. А этого, — он кивнул страже, — под замок. Не отсидел еще своё.
Гастон махнул рукой.
— Черти лесные с вами. В темницу, так в темницу. Только покормить не забудьте. Помру с голоду, жена за мной отправится.
Император заскрежетал зубами, но Гастон не сомневался: без ужина его не оставят. Не теперь. Лизетта ничего не сказала, подобрала подол длинного свадебного платья и неспешно зашагала прочь. Зато возмутился кое-кто другой. Воспитательница Виолетта.
— Зря вы так, Ваше императорское величество. Муж и жена должны ночевать вместе. Тем более, после обряда свадебного.
— Цыц! — разъярился повелитель, замахнулся на подданную, но она не испугалась.
— Поступайте, как знаете. Только не пожалейте потом.
Не дожидаясь реакции императора, Виолетта отправилась за Лизеттой, но Гастон успел разглядеть в темных глазах странный блеск, какой бывает у человека, задумавшего недоброе. Но ей какое дело, вместе ли супруги проводят ночи? Может, мечтает поскорее распрощаться с воспитанницей, взвалив бремя на законного мужа? А как еще объяснить такое поведение?
* * *
Лизетта проснулась от ломоты в теле. Приближалось время перевоплощения, но веки не желали размыкаться. Организм отчаянно требовал продолжения отдыха.
— Черти, — пробормотала она, вспомнив в очередной раз недобрым словом Клотильду.
Сползла с кровати со стоном, привычно подняла руки над головой и застыла в ужасе.
Стоп!
А почему, собственно, тело ведет себя, как обычно. Бракосочетание же состоялось!
Ну, старая грымза! Обманула!
Инстинкты взяли верх, и злость отступила на второй план. Лизетта качнулась и… после кувырка приземлилась на четыре копыта. С грохотом, пусть и не грандиозным, как в первое утро в этом замке, когда приняла облик коровы.
Тьфу! Опять лошадь! Спасибо, что не крылатая, а обычная, рыжая.
— Погоди, ведьма, когда-нибудь я доберусь до тебя, — пообещала Лизетта и с тоской посмотрела на кровать.
Может завалиться? Нет, еще проломится. Вздохнув, новобрачная растянулась на полу. Подумаешь, что лошади спят, стоя. Она не настоящая лошадь!
…Гастону снился странный сон. Незнакомая комната с малахитовыми стенами, ковер, похожий на траву. И женщина с испуганными синими глазами, как два сапфира. Она трясла его за плечи и приговаривала:
«Что же ты наделал! Что наделал! Как нам теперь быть?»
Он молчал. Только всхлипывал тихонько. Потому что был не взрослым Гастоном, а маленьким мальчиком, который очень боялся…