По мирам. У многих ванов и асов были шрамы, но я никогда не видел ничего подобного. Повреждения, должно быть, были ужасающими.
— Как же ты выжила? — мой голос прозвучал приглушенным шепотом.
— С помощью заклинательных оков. — Она попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.
Я со свистом нырнул в пар.
— Ты наложила на себя заклятие? После всего этого?
Сигюн кивнула, опустив глаза.
— Все, что мне нужно было сделать, это остановить кровотечение.
— Все?
Я проследил за изгибом ее бедер, проследил взглядом за рубцовой тканью. Я хотел прикоснуться к этим линиям, хотя бы для того, чтобы убедить себя, что они настоящие, но то, как она дрожала, заставило меня подумать, что это была бы плохая идея.
Должно быть, это был меч в ее боку, решил я, и копье в груди. Но тот, кто сделал этот разрез в ее животе, должно быть, вытащил оружие, волоча свой клинок, разрывая плоть и кровь. Должно быть, ее раскололи, как выпотрошенную рыбу.
Все, что ей нужно было сделать, это остановить кровотечение? Дерьмо. Это было все равно что сказать, что все, что мне нужно было сделать прошлой ночью — это рассмешить Скади.
— Я… мне оч-чень жаль, — сказала она. Нее перехватило дыхание в горле. — Наверное, ты хотел иметь красивую жену.
О, черт! Ужасная мысль пришла мне в голову. Вполне возможно, что это была самая худшая идея в моей жизни. Я коснулся ее подбородка, ровно настолько, чтобы наклонить ее голову, пока она не встретилась со мной взглядом. Ее широко раскрытые глаза цвета карамели наполнились слезами. Я чувствовал жар ее обнаженного тела, но не осмеливался прикоснуться к нему. Пока нет.
Прежде чем я успел передумать, я нащупал щупальца магии, гудящие по всему моему телу.
И я отбросил иллюзии, скрывавшие мои покрытые шрамами губы.
Сигюн ахнула. Я закрыл глаза. Это было достаточно плохо и без того, чтобы видеть выражение ее лица. Она, конечно, почувствует отвращение. И она будет жалеть меня, что было еще хуже, чем отвращение. Ты не можешь уважать того, кого жалеешь. Ты не можешь желать того, кого жалеешь.
Воздух между нами закружился от пара и дыхания. Сигюн молчала, но я хорошо представлял себе, что она видит. Двенадцать гневных красных колотых ран, шесть над верхней губой и шесть под нижней. И толстые белые полосы там, где веревка пересекала мои губы так сильно, что резала кожу, навсегда разрушая мою улыбку.
Я был полным идиотом. Мне никогда не следовало заключать столь опрометчивое пари с гномами Броком и Эйтри. Более того, я никогда не должен был доверять Одину и асам, чтобы они вытащили меня из этой сделки.