Рядом с ней пристроили три шалаша для Степана и Серафимы Казаковых и их пятерых детей.
Пожилая Анна Семёновна и её взрослая дочь Анастасия заняли уже готовый шалаш. Это они отпевали на барже маму Татьяны.
— Боже милостивый, — перекрестилась Анна Семёнова, — где же наш батюшка? Жив ли? Свидеться бы ещё.
— Свидимся, матушка. Ложитесь, отдыхайте, — отозвалась Анастасия.
И охранники молча сооружали себе шалаши, но не рядом со всеми, а чуть поодаль. Комендант устроился в конторе, поставив в углу раскладушку.
Не считая маленькой баньки на берегу, из построек была здесь только контора, здесь же склад. И навес — рядом, для лошади. Николай Петрович привёл её, обогнув овраг. Оказывается, не такой уж длинный овраг этот, через несколько сотен метров он сходил на нет, только ручей оставался, а через этот ручеёк уже и мост был кем-то заботливо сооружён, даже на телеге можно было проехать.
Ближе к ночи комендант обошёл спящий стан.
— Все разместились? Вот и лады.
Одному из охранников не спалось. И устал, как все, но тяжёлые мысли не давали уснуть. «Эти-то кулаки, понятное дело, враги народа, а я-то за что должен страдать и мучаться? Мог бы жить себе спокойненько дома, так нет, послали. Вот гады!» — непонятно кого ругал он. Именно он при случае срывал своё зло на людях. Те отмалчивались и терпели — спорить и оправдываться было себе дороже.
В конце июля ночи в Мещуре уже тёмные и длинные. Чуть забрезжил рассвет — Дарья за корзинку и в лес, знакомиться. Далеко не уходила, оглядывала деревья, кустарники, примечала, какие ягоды растут. И грибы заодно собирала. И не только белые, в низинах, где влажности больше, красивые сыроежки попадались. Дарья аккуратно срезала каждый гриб, подносила к лицу и с наслаждением вдыхала лесной аромат. Сыроежка — нежный гриб, чуть придавишь — раскрошится. Попадалась и очень вкусная спелая черника, но Дарья сегодня её не собирала, срывала ягоды и отправляла в рот. Вместо завтрака.
Когда она вернулась, Николай Петрович был уже на ногах. И не только он. Крестьянская жизнь приучила всех рано вставать. Комендант, кого встречал, предупреждал:
— Как все поднимутся, приходите на берег, будем распределять продукты: крупу, макароны, соль, сахар. Посуду прихватите.
Люди собрались, а у коменданта всё уже готово: на ящиках с хозяйственным мылом стояли весы, под рукой — тетрадка.
— Слушаем все, — начал Николай Петрович, — продукты получите на десять дней, до конца месяца. Работающим — норма, неработающим — половина нормы. Уж извините, так положено. Мыло раздам, когда весы уберём. После завтрака мужики и бабы — на работу. Валим лес, рубим сучки, корчуем и так далее.