Дарья сделала всё, что было в её силах, но спасти девочку не удалось.
— Сестрёнка моя, прости, что не уберегла, прости, что не уследила, — убивалась Марьяна.
Зою хоронили все свободные от работы жители посёлка.
Михаил потемнел от горя. Скоро его нашли на дереве. Он свёл счёты с жизнью на том самом месте, где они встречались с Зоей. Похоронили его рядом с ней.
Некоторые возражали:
— Нельзя, он же сам наложил на себя руки.
Но Марьяна решила:
— Если они так сильно любили друг друга здесь, на земле, то пусть и там, на Небесах, будут вместе. Может, Боженька и простит ему.
На несколько дней посёлок погрузился в траур. Не то что шуток и смеха — даже разговоров было мало. Эта трагическая история задела всех.
А декабрь выдался морозным. Даже студёным. Коменданту волей-неволей пришлось отменить работу.
— Объявляется актированный день, — сказал он утром на ежедневном сборе, — из-за сильного мороза.
— Давно бы так, — расходились по скрипучему снегу работники.
— Когда уж обоз придёт? Не знаешь, что и делать, — жаловался Акакий охраннику, — спросят ведь с меня по полной. А как тут быть? Пообмораживаются — ещё хуже будет. — Он нервно ходил по комнате. — Хоть бы фельдшера какого прислали. Да ему нормальное жильё надо. А где его взять, нормальное? Вон уже почти все кашляют. Того и гляди, слягут.
— Есть у нас фельдшер.
— Кто? — от неожиданности Акакий остановился посреди комнаты.
— Николай Фролович Гололобов.
— Что же ты молчал?
— Сам недавно узнал, случайно.
— Зови его, зови скорее, — не терпелось коменданту.
Как только Гололобов вошёл, Кочегаров накинулся на него:
— Что ж ты молчал, что лекарь? На четыреста человек ни одного лекаря, а ты молчал.
Николай Фролович топтался на месте, теребя в руках шапку:
— Я спецпереселенец. Кто мне позволит?
— Ах, ты ж посмотри на него. Особого приглашения ждёт, — не унимался комендант. — Ты вот что, сейчас же напиши, какие медикаменты тебе нужны, самые необходимые. Придёт обоз — передадим заявку.
Пока Гололобов составлял заявку, Акакий Африканович в возбуждении отмерял шаги по конторе:
— Свой лекарь — и молчит…
— Вот, всё самое необходимое написал, — подал список Николай Фролович.
— Вот и хорошо, вот и молодец. Ты, э-э…
— Николай Фролович, — подсказал охранник.
— Да-да, Фролыч, ты в курсе, что у нас оставлена землянка для больных? Там и будешь принимать, ежели появится необходимость.
— А как насчёт работы? — поинтересовался лекарь.
— Пока больных нет, работай, как и раньше. Кстати, в какой ты бригаде?
— На ледянке.
— Не пойдёт, — задумался комендант, — очень далеко. В случае чего не добежишь до тебя. Вот что, Юрий Николаевич, переведём его сюда, на посёлок. Надо подумать, как это лучше сделать. Всё, можешь идти. Будешь у нас лекарем. Пока неофициальным, но я начальству отпишу. Там, в больничной землянке, мать с дочкой живут. Но они не помешают. Наоборот, в случае чего помогут.