Так начиналась Мещура (Ануфриенко) - страница 61

— Подумаем.

Уполномоченный приезжал на санях

Очень тяжело жилось в это время детям. Многие вынуждены были безвылазно находиться в землянках — не в чем было выйти на улицу. То, что взяли с собой, у многих давно износилось, а новое достать было просто негде, донашивали друг у друга. В тесных, сырых землянках было всегда темно, только и света, когда днём лаз приоткроют, да от печки, когда топилась. Свечей не было, ламп — тоже, всю зиму жили в темноте. Взрослые хоть работали на свежем воздухе, а малыши целыми днями ползали, сидели, лежали на грязных, завшивленных топчанах, дыша спёртым, тяжёлым воздухом. О фруктах-овощах только мечтали, а многие даже забыли, что это такое. Дети слабели, болели, становились вялыми. Вечером, после скудной похлёбки, все ложились спать.

Валя прижалась к маме своим худеньким тельцем.

«В чём и душа держится?» — ёкнуло сердце Анисьи.

В тишине раздался слабый Валин голос:

— Я скоро улечу на небушко. Там солнышко тёплое-тёплое, светлое-светлое, там облака такие красивые, там птички поют и ангелы летают. И я вместе с ними.

Слёзы хлынули из глаз Анисьи, и она крепче прижала к себе пятилетнюю дочку.

— Держись, доченька, — сказал Никифор, — доживём до весны. Там и солнышко, и облака, и птички, и цветы — всё будет. — Утешал он дочь, а у самого ком в горле стоял.

— Нет, папочка, я раньше улечу. Там так хорошо.

И с улыбкой уснула. Навсегда.

В ту ночь умерло ещё двое детей: годовалый Аркаша и трёхлетняя Настенька. Это были первые дети, которые не выдержали страшных условий жизни. А ведь было только начало зимы.

У стариков одежда и обувь сохранились лучше, поэтому они каждый день, шатаясь от слабости и истощения, гуляли по посёлку.

Вера с Дусей шли с ручья с вёдрами воды.

— Ой, кто это там лежит?

Подошли, попытались перевернуть старушку.

— Кажись, Фёдоровна.

— Жива?

— Не знаю. Надо взрослых позвать.

— Я к Михайлычу, он в нашей землянке, должен быть сегодня дома, — схватив ведро, поспешила Вера.

Дуся осталась около старушки.

Скоро вернулась Вера с Егором Михайловичем, по пути позвали Порфирия Фёдоровича.

— Жива? — спросили мужчины.

— Не знаем, — дуэтом ответили подруги.

— Где её землянка?

— Идёмте, покажу, — отозвалась Вера.

Дуся пошла в свою землянку.

Надежда Фёдоровна, семидесятидвухлетняя женщина, протянула недолго — к вечеру, не приходя в сознание, умерла.

Редко какая неделя проходила без похорон. Иногда в день умирало несколько человек, тогда хоронили их в общей могиле. Оплакивать не было сил. В основном умирали малолетние дети и старики. От истощения, от слабости, от малоподвижного образа жизни, от грязи и спёртого воздуха в землянках.