Какой же у него противный голос! Прямо, как его рожа.
— Я его невеста.
— Ты-ы?! — финдир громко засмеялся. — Миха не по таким бабам, ты мне жёлтую прессу не пересказывай. Вот колбасник твой — да, а Миха… — Дема, цокнув, опять улыбнулся, а меня одолел лёгкий приступ тошноты.
— Хочешь — верь, хочешь — нет. Я переживаю за него. В меня стреляли. Его пытались подорвать. Я хочу знать кто Троянский конь.
После последнего слова Дема побледнел и уже серьезно сказал:
— Встрескалась в Мишаню? Не его ты поля ягода. Твоя жизнь — дешёвка. Если дорога она тебе, то беги в свою деревню и прячься в подполе. И молись всем святым, чтобы тебя конь не нашел. Троянский никого не щадит, детка, — тут он сощурился — Что у тебя с лицом?
— Привет от Троянского коня.
— Видишь, какой дикий конь?
— Помоги, — прошептала я. — Ты знал Павла. Парень он был неплохой.
— Что ты знаешь про Пашку?! — Дема горько всхлипнул: — Он человечище был!
— Но Троянский конь вычислил его побег. Кто-то вас ему сдал? Ты же следом хотел удрать, вот и узнал первым о смерти друга. Ты догадался кто это и хотел опередить его.
— Я ничего не знаю. Вообще зачем тебе это? Жить надоело?
— Нет, но если… бывает так, что жизнь теряет смысл. В чем смысл твоей жизни? Пашки нет, ты сядешь, если не за убийство, так за финансовые махинации. Единственную женщину, которая любила тебя, ты предал и смертельно обидел.
Финдир на меня убийственно взглянул, и я подумала, что выгонит, но он сказал:
— Что ты хочешь знать?
— У меня два вопроса. Кого вы с Павлом подозревали?
— Этот мимо. Второй какой?
— Расскажи, чем вы в детстве с Павлом в гараже занимались?
Дема усмехнулся и, шмыгнув носом, прокряхтел:
— Да чем?… Тачку его чинили, бухали, песни слушали…
— А когда с Михаилом? Расскажи, ту историю, которая Павлу была бы дорога.
Дема пыхнул и, улыбаясь, ответил:
— Не припомню ничего такого. Вот прикол, Пахана помню. Мишке подарили крутой скутер, а Пашка спёр и спрятал в подполе, когда Михан его у дома оставил. Скутер Мишка быстро нашел, а ключ Пашка сунул в банку с его кофе. Наш Мишаня же трезвенник, только кофе жрет. Вся суть в том, что Миха так переживал, что к кофе не притронулся. Мы так ржали. Потом, конечно, Пашка жалел…
— Это, разумеется, все интересно, но давай ближе к сути, — в дверях стоял Гущин. — Подозревали вы кого?
Лицо Демы резко изменилось.
— Нас колбасник подслушивал?
— Я этого не знала, — я зыркнула на Сергея и выдавила: — Убирайся!
— Разговора не будет. Я тебе поверил, а ты всяким сплетникам помогаешь…
Он постучался в дверь, а я ему крикнула:
— Я не знала этого, правда! Я хочу помочь Мише! Вспомни, пожалуйста, что-нибудь ещё!