С этими было сложно, но терпимо. Если они и уступали в умении воевать ударникам, то не слишком сильно, но вот опытом и характеристиками их обделили. Я давно не сносил врагов с одного удара. Обычно выдерживали хотя бы парочку…
За ними размеренно двигались более подготовленные бойцы — в нормальных кожаных доспехах с металлическими заклёпками, с ростовыми щитами и уже привычными двойными глевиями. А уже за их спинами громыхали стальной бронёй элитные бойцы и спешившиеся кавалеристы. Да и вышронские лучники, воспользовавшись тем, что нам пришлось отвлечься, принялись палить поверх голов своих сородичей. Если бы не укрытия, легли бы мы очень быстро. А так — отбивались с грехом пополам…
В принципе, расчёт вышронцев был бы верен — но при обычной драке в чистом поле. Измотать врага сбродом, замордовать рядовыми бойцами и под конец добить тяжёлой пехотой. В случае с нами, землянами, последний пункт им и не понадобился бы… Но наш требушет ещё стрелял, ополченцы продолжали слать болты во врага, а ударники были прокачаны так, что рубиться могли очень долго.
А ещё, в отличие от обителевцев, эльдорадовцев и островитян — мы не боялись. Наш тыл надёжно прикрывали свободные пока посёлки с точками возрождения. И только я нет-нет, да и вспоминал о поджидающих меня в десятисекундном посмертии чертях… Однако десять секунд ада (пусть каждая секунда и ощущается минутой!) — мелочи, а вот четыре тысячи беженцев во главе с Аришей — это было важно и нужно. Поэтому плевать, что умеет враг — надо было просто насмерть встать и стоять.
Что мы и сделали… Держались, раз за разом выкашивая первые ряды противников, пытавшихся прорваться. Прошло не так уж много времени — и до вышронцев, наконец, дошло, что мешает им смять врага одним красивым натиском. Самые сообразительные принялись крушить укрепления, расчищая пространство. Вот таких мы вышибали в первую очередь — причём, не считаясь с потерями. К обеду погибло уже двадцать ополченцев, которых мы привлекали на вылазки против таких вандалов…
Ударники пока держались, успевая отступить за спины товарищей, когда жизней становилось опасно мало. А вот задние ряды нападавших уже начинали роптать под непрекращающимся градом камней. Требушет шатался всё больше, но работал — о славное детище криворуких плотников! — и бил, бил, бил…
День триста тридцать пятый!
Вы продержались 334 дня!
День мы выдержали. Пусть и потеряв ловушки — а, под вечер, и требушет, который обидно развалился после очередного залпа — но выдержали. Беженцам оставалось идти до Железной долины ещё пять дней…