И она как Золушка, которая едет на бал.
Последние полчаса к особняку Гроувенор-сквер поворачивали кареты. Вдовствующая графиня пригласила на бал две с лишним сотни гостей. Даже наверх доносились обрывки разговоров; время от времени слышался смех.
После этого пути назад уже не будет.
В дверь постучали; горничная принесла визитную карточку.
– Миледи, в прихожей достопочтенный Перси Роулингс.
– Прекрасно, просите его! – обрадовалась вдовствующая графиня. – Мой брат на сегодня станет нашим сопровождающим; он всегда отлично справляется на таких крупных вечерах.
Бель уже успела познакомиться с Перси, симпатичным добряком, который пользовался любовью всей прислуги. Она обрадовалась, что именно он проводит их вниз, и тепло приветствовала его. Он ответил:
– Дорогая моя, то, что ты нашлась, – одно из самых радостных событий в моей жизни! Не сомневаюсь, тебя ждет большой успех. Возможно, мои слова покажутся тебе опрометчиво дерзкими, но мы с Анналиной будем отгонять от тебя всех волков.
Бабушка принесла им холодного лимонада; они чокнулись хрустальными бокалами.
– За семью! – сказала бабушка. – И за счастье. И за Элизабет, где бы она ни была… она позаботилась, как сумела, о том, чтобы ее дочь смогла вернуться в Хайвик.
Напоминание о матери заставило Бель улыбнуться.
– Мне бы очень хотелось, чтобы мама сейчас была здесь.
– Она и так здесь, – возразила бабушка. – Она здесь в тебе.
Литтон приехал на бал к Теннант-Смайтам вместе с Орельяном, Вайолет, Шеем и Селестой. Он приехал рано и нашел место в конце зала, за колоннами. Он упорно отказывался от спиртных напитков, потому что хотел сегодня быть в самой лучшей форме.
Стоявшая рядом Вайолет заметила, как он в очередной раз отказался от предложенного ему бокала, и улыбнулась. Заметив ее выжидательный взгляд, Литтон напрягся и пожалел, что воспользовался советом Орельяна и попросил Вайолет о помощи. Он в самом деле хотел знать, какие слова понравятся Аннабель.
Конечно, Вайолет отнеслась к нему по-доброму, но ему не очень понравился ее совет. Она намекнула: будет неплохо, если Аннабель поймет, что он тоже волнуется. Ему показалось, что подобное поведение будет неуместным на роскошном балу, в толпе гостей. И Селеста привела его в замешательство. Она посоветовала говорить такими словами, которых он всегда избегал; в конце разговора он даже усомнился, не шутит ли она. Литтон не мог обратиться за помощью к Орельяну или Шею; его захлестывали эмоции, и он чувствовал себя совсем не в своей стихии. Казалось, что он тонет.
И все же он тоже кое-что сделал; он надеялся, что принятые им меры убедят Аннабель в его искренности. Он надеялся, что ей понравится документ, который лежал у него в кармане, хотя… кто знает, как она отреагирует?