Ей хотелось как можно скорее убраться подальше от всех них, это было ясно…
Из раздумий его вывел голос леди Кэтрин:
– Не понимаю, как лорд Макмиллан мог вообразить, что его не увидят с миссис Джулией Чемберс среди бела дня на оживленной улице! По словам моего отца, из-за таких вот людей, которые поддерживают совершенно неподходящие отношения, конец света наступит скорее, чем нам представляется!
С каких пор Кэтрин все повторяет за своим отцом? Раньше Литтон не замечал у нее такой привычки. Его мысли вернулись к Аннабель Смит. Не благодаря ли ей смягчилось его собственное отношение к близким? И правильно ли позволять той, которая стоит гораздо ниже по положению, одержать над собой верх и позволить влиять на свое отношение к окружающим??
Миссис Джулия Чемберс была несчастлива в браке. Все знали, что при жизни муж изменял ей и часто распускал руки. Богатство не компенсировало дурной характер. Последнее время граф не раз встречал Грегори Макмиллана в обществе хорошенькой вдовы, но никогда не уделял им слишком много внимания, потому что Джулия Чемберс обладала безупречными манерами и держалась скромно. Он понятия не имел о ее прошлом, но, судя по словам Кэтрин, решил, что она-то наводила о ней справки.
Он снова почувствовал внутреннюю опустошенность, которая владела им последние недели. Он устал и все больше раздражался. Задача восстановления фамильных владений и продолжения рода показалась ему непосильной. Ему хотелось исчезнуть, удалиться от общества, от надежд, которые на него возлагали другие, от бесконечных жалоб тех, кто тоже попал в тяжелое положение. Даже консервный завод перестал его радовать. Отчасти его утомила необходимость постоянно давать на что-то деньги. Сказывались и полтора года неустанных трудов, и грусть после ужасной кончины отца. Свою лепту внесли и падение сестры, и ложь Аннабель Смит.
Ему хотелось чего-то большего. Орельян и Вайолет дела Томбер танцевали на середине зала, и взгляды, которые они бросали друг на друга, невольно приковывали его внимание. Он представил, как они вернутся домой после бала и лягут в широкую постель. Они проведут счастливую ночь.
Он же будет спать один.
Несколько недель назад после разрыва со Сьюзен Каслтон подобные мысли навели бы его на определенные желания, но сейчас они лишь усиливали его одиночество.
– Торнтон, вы какой-то тихий, – грудным голосом произнесла Кэтрин; ее голос нравился ему очень давно.
– Наверное, устал. – Решив сгладить свою сухость, он пригласил ее на танец, хотя танцевать ему совсем не хотелось. Когда они вышли в центр зала, Кэтрин посмотрела на него в упор, и сердце у него упало: музыканты заиграли вальс.