На камнях сидели вороны и смотрели на Бена сверху вниз черными бусинками глаз. Охотнику показалось, еще мгновение и они разразятся оглушающим карканьем.
— Пристрелю, — одними губами прошептал Хастингс и с неожиданной остротой пожалел, что у него нет с собой чего-нибудь, заряженного крупной дробью.
Ближайшая ворона сорвалась в воздух со своего насеста. На плечо Бену шмякнулось что-то жидкое и белое.
— Черт, — пробормотал он.
Перед тремя каменными тронами стояла девчонка в клетчатой рубашке. Она показалась Хастингсу совсем чужой здесь и растерянной. Он присел за привратным камнем, стараясь никак не выдать своего присутствия и выгадать себе хоть немного времени, чтобы разобраться. Старуху, осушившую источник молодости, он узнал сразу. И насторожился.
А потом осталось только вскочить на ноги и стрелять, когда старая ведьма соскочила с каменного насеста и с поразительной резвостью кинулась к девчонке. Пуля прошла у нее над головой и выбила искры из среднего трона совсем рядом с плечом второй женщины. Бен коротко дернул ртом. То, что надо.
Заорали вороны. Ведьма со среднего трона вскочила на ноги. Девчонка шарахнулась в сторону, совсем сбитая с толку. И наступила тишина.
— Не нужно ее трогать, — спокойно сказал Бен Хастингс, охотник на фей. Дуло его револьвера смотрело на ближайшую ведьму.
Три пары черных глаз уставились на него, и Бен невольно почувствовал, как по спине мазнуло холодом. Он дернул плечом, хрустнул шеей, как перед уличной дракой, и встал рядом с девушкой. Нащупал свободной рукой маленькую холодную ладонь, сжал.
— Я не стреляю без нужды, — сказал Хастингс. — Но это оружие умеет проливать кровь.
Не важно, что тогда револьвер был совсем в другой руке, на этой стороне Границы некоторые события оставляют свою печать на всем, что их коснулось. Так, по крайней мере, говорили. Бен медленно взвел курок и с определенным удовольствием увидел, как отступила на шаг старуха.
— Охотник из Байля, — прошипела она.
— Почему ты не убила его сразу? — спросила женщина на троне слева. У нее было гладкое, молодое лицо, холодное и застывшее, плечи оставались расслабленными, руки спокойно лежали на коленях, и Хастингс решил, что из всех троих она самая опасная. Он ответил старухе:
— Холодное железо одинаково холодно, что в Байле, что где.
Тяжесть револьвера в руке казалась почти приятной. Такое уже бывало с ним раньше. Бену почти физически хотелось выстрелить. Охотник на фей мотнул светловолосой головой, отгоняя морок. Девушка цеплялась за его вторую руку. Она молчала, и Хастингс был ей за это благодарен.