Бен отвел в сторону полу куртки, чтобы рукоять револьвера все время была на виду, и медленно двинулся по берегу к роднику. От темной фигуры его отделяло только наполовину пересохшее русло.
— Эй, — негромко окликнул Хастингс.
Темная фигура шевельнулась, с головы сползло покрывало, открывая взгляду охотника рыжие косы, изрядно тронутые сединой. Теперь он разглядел тонкие руки, цепляющиеся за край каменной чаши. Широкие рукава, украшенные вороньими перьями, упали к локтям, открывая костлявые запястья и морщинистую кожу. Бен поморщился. Ему сложно было иметь дело со старухами.
— Госпожа, — позвал он ее.
Вначале подумал — баньши. Пророчицы с холмов приходят к воде и, рыдая, пытаются смыть кровь с вещей тех, кому суждено умереть. Но тогда вода в чаше была бы красной, а не зеленоватой от ряски.
— Закончилась, — прорыдала женщина. — Она закончилась.
— Что закончилось? — спросил Бен. Рука сама собой нащупала рукоять револьвера, скорее в силу привычки, чем из-за чего-то еще.
— Вода, — женщина даже не обернулась к нему. — Я пила, пила, а потом она закончилась. В ней больше нет силы.
Бен покосился на зеленоватую затхлую воду. Источник пока не иссяк, но волшебства, способного возвращать молодость, в нем действительно не наблюдалось. Хатсингс вздохнул и снова покосился на морщинистые руки. Вот тебе и волшебная вода юности. Только зря ноги трудил.
— Я прихожу сюда, прихожу, пью воду, — женщина уткнулась лицом в сгиб локтя. — Пью чары, забираю силу. И ничего! Ничего!
Она резко выпрямилась, вскочила на ноги почти с юношеской легкостью, и обернулась к Бену, прямая и грозная в развевающихся черных одеждах:
— А ты кто такой?
Хастингс отступил на шаг. Темные глаза старухи обожгли его. Вороны поднялись с камней и закружились над ней. От их пронзительных криков у Бена заболели уши.
— Я пришел за водой, — ответил он, перекрикивая птиц.
— Для кого? — пытливо спросила старуха. — Ведь не для себя же. Ты такой юный, мальчик…
— Для одной леди, — спокойно сказал охотник на фей, хотя сохранять спокойствие под взглядом этой женщины ему давалось с большим трудом. Не человек, решил Бен. Не бывает у людей таких глаз, полных темноты. И не баньши, иначе была бы кровь и скверные пророчества.
Она хрипло рассмеялась:
— Придется твоей леди, мальчик, потерпеть! В этой воде больше нет волшебства. Я забрала его все!
Смех снова перешел в рыдания. Женщина закрыла лицо руками. У нее были длинные ногти, похожие на птичьи когти. Одна из ворон опустилась ей на плечо, что-то курлыкнула, как будто утешая.
— Все, — прорыдала старуха. Вороны кинулись к Бену, он закрыл лицо рукой, инстинктивно защищая глаза, и потянул из кобуры револьвер. Кожу обдало воздухом, крылья почти коснулись волос, вороний грай ударил по ушам, а потом все стихло. Хозяйка ворон ушла.