— Эй, — окликнула она его.
Хастингс обернулся. Улыбнулся чуть смущенно своей мальчишеской улыбкой, которая делала охотника младше на несколько лет.
— Леди Гвинет ворожит в холмах, — сказал Бен. — А я тут по хозяйству.
Он мотнул головой в сторону бельевой веревки и аккуратной поленницы дров. Джил вначале недоуменно моргнула, потом сообразила. Действительно, не думала же она, что хозяйка дома станет стирать их грязные носки.
— Спасибо, — сказала девушка.
— Устраивайся тут, — Хастингс небрежно махнул колуном, указывая на оплетенную вьюнком лавочку в тени нависающей крыши. — В доме не слишком уютно, когда там никого нет.
— Я заметила, — Джил кивнула. Подумала, что не будь она вчера такой усталой, едва ли бы заснула под аккомпанемент шепотков под потолком.
Она сходила за блокнотом с набросками и устроилась на лавке, поджав ноги. Ветер никак не хотел оставлять в покое юбку, но сейчас это показалось Джил скорее забавным, чем на самом деле мешающим.
Развлекаясь, она действительно сделала несколько набросков Хастингса и дала им шутливую подпись "Бенморский лесоруб". Невольно Джил подумалось, что эти наброски будут наименее странными из того, что поселилось в ее блокноте. Настроение стремительно испортилось.
Это было странное ощущение, похожее на занозу где-то глубже ребер, что-то средние, между ссадиной и сосущей пустотой, которую вызывает голод. Сейчас под открытым небом Джил неожиданно поймала себя на глухой тоске по каменному миру гвиллионов. Меньше суток они пробыли в сердце этого мира, и все, что ей осталось от него — память и внезапная тоска. Это неожиданно и даже как-то подло, потерять, не понимая, не осознавая потерю.
Хастингс смотрел на девушку сочувствующе. Больше он не улыбался.
— Догнало, да?
— Догнало, — это было правильное слово, и Джил кивнула.
— Рисуй, — сказал Бен. — Это хорошо, что ты рисуешь. Один рокер говорил мне, всякое творчество единственно помогает. А он неплохо разбирается в этих вещах.
— Надеюсь, что помогает, — девушка прикрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти каменный лес, через который они шли к гвиллионской княжне.
— Ну, как аспирин, если оторвало ногу, — судя по звукам, Хастингс вернулся к рубке дров. Должно быть, это был вид творчества, доступный охотнику на фей. Спрашивать про ноги и аспирин Джил расхотелось.
Она подумала, что они здесь все отравлены какими-то тайнами, только одни секреты уже успели покрыться налетом вековой пыли, а другие были совсем свежими. И болели.
Впрочем, когда Джил попыталась как-то вылить на бумагу все, что она контрабандой принесла с собой из заколдованных подземелий, ей действительно стало легче. Должно быть, у нее в запасе оказалось что-то более крепкое, чем аспирин. Или досталось ей меньше.