Бен Хастингс все еще оставался во власти сиды Тернового холма. Иначе он обязательно бы разыскал Джил. Ей нужен Хастингс для того, чтобы отыскать брата. Ей нужна Горькая чаша, без чаши гвиллионы не пропустят ее через свою землю. Да и… Да и нельзя оставлять Хастингса здесь, особенно после того, что он сделал для нее.
Какая-то часть Джил, рациональная, осторожная твердила, что охотник на фей должен уметь сам выкручиваться из таких историй. Она, эта часть, отлично понимала, что Джил нечего противопоставить чарам сиды Тернового холма. Звучали эти рассуждения как-то подленько.
Джил вернулась в коридор. Кинула последний взгляд на пустошь, мокнущую под дождем, и зашагала дальше, в темноту. В рюкзаке у нее был фонарик, но рюкзак остался там, в пиршественном зале.
Кажется, она снова сделала круг, потому что за поворотом оказался знакомый зал с узорами над арочными сводами проходов. Сейчас его освещал темный синий огонь, пляшущий прямо на полу, отгораживающий Джил от выходов.
Она остановилась. Изразцовые плитки снова сложись в узоры. Ветка с цветами, колючки, ягоды, пустой проход. Джил глубоко вдохнула и попыталась сосредоточиться. В первый раз она пришла сюда по проходу, отмеченному терновыми шипами. Там, в коридоре шипы эти наделали дырок в ее рубашке. В первый раз она ушла в пустой проход, но как вернулась — непонятно, плитки поменяли места, факел погас. Поэтому Джил не могла сказать, в какой коридор свернула в темноте.
— Терн всегда колюч и горек, — снова вспомнилось ей, и девушка едва не рассмеялась от облегчения. Она пришла по коридору с колючками, значит, дальше ей в проход, отмеченный горькими терновыми ягодами. Наверное. Но других подсказок у Джил не было.
Оставалось только сделать что-то с синим огнем, перегораживающим проход. Она осторожно подошла ближе и сразу же отступила назад, когда ее обдало жаром. Язык пламени выплясывали над каменным полом, сиреневые искры улетали в глубину коридора.
Невольно перед глазами девушки снова встал огонь в мастерской и горящие полотна. Это было бы странно и как-то извращенно-правильно, сгореть после того, как сгорели они.
Джил пришлось собрать в кулак все свое мужество, чтобы решиться. Особого выбора не было, хотя после иллюзии, в которой огонь пожирал картины, она предпочла бы держаться подальше от любого пламени. Но бесконечные коридоры успели так достать Джил, что она была готова на любую альтернативу бессмысленному блужданию.
Вначале на девушку дохнуло таким жаром, что ей показалось, сейчас от него вспыхнут волосы. Зажмурившись, Джил кинулась вперед, почти ощущая, как сейчас огонь перейдет на рубаху, а с рубахи — на растрепанную косу и голую кожу.