Геббельс автоматически кивнул. Он знал, что с августа в порт Архангельск идут англо-американские караваны, поставляющие русским то, чего им не хватает для ведения войны. Знал он и то, что проблемы Советов на руку многим английским, а еще больше американским предпринимателям, которые получают обширный рынок сбыта залежавшейся продукции.
Об этом же говорил и Зайенгер, снова поражая Геббельса глубиной и охватом своего анализа!
— Если русские узнают о том, что намечаются хотя бы самые первые, слабые контакты, они перепугаются, ибо поляки нужны Англии, а русским без нее о какой-либо помощи и думать сложно.
И снова Геббельс вынужден был согласиться: охрану караванов судов с грузами осуществлял именно флот его величества короля Англии.
Разумен мальчик! Весьма разумен!
Геббельс поднялся из кресла, предупредительно показав лейтенанту, что тот может сидеть, и отошел к окну.
Размышлял он недолго. Он уже решил для себя, что лейтенант Зайенгер — верный нацист и ни в какой интриге состоять не может. Во всяком случае, сейчас его пафос, безусловно, определен его идеями, а они направлены только на службу фюреру и рейху!
— Ну, хорошо! Что бы вы положили в основу наших обращений к полякам? — спросил он, почти не надеясь на ответ, ибо это уже была стратегия, и стратегия высшего уровня.
Зайенгера это не смутило, и он снова удивил:
— Сколь долгая стратегия вас интересует?
— У вас есть варианты? — улыбнулся Геббельс.
Зайенгер замолчал, и у Геббельса на миг мелькнуло, будто не Зайенгер пришел на консультацию к высокому руководителю, а он, Геббельс.
— Для начала я бы попробовал где-то на заднем плане, отдаленно, может быть, в виде некоего эссе известного литератора, обиженного партией, выдвинуть мысль о том, что отношения Германии и Польши имеют давнюю историю и претерпели за века много изменений, в основе которых всегда лежала необходимость признания реальностей.
Он сделал паузу, выжидательно глядя на Геббельса — продолжать ли? — и продолжил.
Рейхсминистр пропаганды слушал, не перебивая, убеждаясь, что он встретился с человеком, который вполне способен стать тем мостом в будущее, которое начинает строить партия. Он вспомнил, как почти два года назад, в разгар словесной перепалки с Польшей по поводу «данцигского коридора», он пригласил ученых-историков, пытаясь понять, в каком направлении следует развивать натиск, чтобы получить максимальный эффект.
Тогда его огорчило открытое разделение ученых мужей, которые превратили все в ожесточенный спор. При этом мало кто из них приводил аргументы из прошлого, то и дело взывая к «очевидностям». Геббельс не смог выдержать более получаса, после чего распрощался с гостями.