В глубинах материнского шкафа я обнаружила блокнот, сморщенный, выгоревший, почти расклеившийся. Открыла его примерно на середине. Нескладный почерк — явно детский, но я не сразу поняла, чей именно.
Заметка 17
В субботу днем я ходила домой к миссис Бромптон. Она находилась в саду и была не прочь поговорить….
Я улыбнулась. Заметки Деборы. Контакты журналистов записаны на самой последней странице.
«Сейчас все эти люди уже, наверное, на пенсии, — подумала я, — а кто-то вообще умер. Интересно, она хоть кому-нибудь позвонила?»
Вряд ли. Блокнот был явно забыт, а не спрятан. Я кинула его в кучу мусора.
В свой последний день в школе на Джаспер-стрит я обняла на прощание Эми, Джессику и Кэролайн.
— Мы будем тосковать по тебе, — сказали они и утерли сухие глаза. (Я снабдила их отличной историей для будущих сеансов психотерапии — историю о чувстве вины, наивности и кошмарах; спустя годы всякий раз, когда кто-то неизвестный, но якобы близко знавший нашу семью вдруг оказывался в центре внимания, я гадала, не был ли это кто-то из моих бывших школьных подруг.) Мисс Глэйд испекла торт для всего класса, сверху украсила его раскрытой книгой и написала: «Удачи, Лекс!», — когда я его разре́зала, то обнаружила, что каждый корж разного цвета. Я представила аккуратный теплый домик, мисс Глэйд на кухне, в пижаме и кухонных рукавицах; я позволила себе побыть там чуть-чуть, вдохнуть аромат свежей выпечки, погрузиться в атмосферу пятничных обедов. Я еще не простила ей неожиданный визит в наш дом, но после торта решила все-таки постараться это сделать. После уроков она помогла мне собрать в пакет все, что лежало у меня на столе. Я взяла столько тетрадей, сколько влезало в школьную сумку, и перекинула ее через плечо.
— Постой-ка, Лекс, есть еще кое-что, — окликнула она меня уже у двери и вручила подарок, обернутый газетой.
— Это можно сейчас развернуть? — спросила я.
Она рассмеялась:
— Можешь развернуть, когда захочешь, Лекс.
Я потянула за скотч и разорвала обертку. Внутри оказались «Мифы Древней Греции» в твердом переплете, с иллюстрациями.
— Твои любимые, если я не ошибаюсь.
Я не знала, что сказать. Кивнула и раскрыла книгу посередине. На картинке были изображены подземное царство и Харон, который переправлял через Стикс Персефону, глядевшую на читателя из глубин акварели.
— Спасибо! — ответила я и, освободив в сумке побольше места, положила туда книгу.
Мисс Глэйд кивнула, затем подошла и обняла меня, коротко и сильно, а когда отпустила, мне показалось, будто она сама от себя такого не ожидала.
— Ты там береги себя, ладно? — сказала она.