— Эта книга перевернула мою жизнь.
— Как раскраски для взрослых? — уточнил Джей Пи. — Как зумба-фитнес?
За ужином они снова поссорились. Мы надели тематические колпачки и взрывали хлопушки. Я спокойно жевала, глядя в тарелку и периодически пробегая взглядом по выставленным на столе блюдам. Окна покрылись узорами, запечатав нас внутри. Джей Пи рассказывал о том, какая у нас с ним будет семья.
— В людях, которые всю жизнь прожили в Лондоне, есть такая особенность, — сказал он. — Мы с Лекс знаем таких людей. Это такая… ну, уверенность, что ли. Ты растешь и воспитываешься среди культуры, спорта, коммерции. Ничем из этого их не удивить. Мы считаем, что если где и растить детей — то только там.
— Что, прямо в самом центре, там, где вы сейчас живете?
— Прямо в самом центре.
— Ну не знаю. Это же немыслимо. Вы вдвоем, и никого из родственников рядом. Вокруг только выхлопные газы да толпы людей. То ли дело здесь.
— В заднице — ты имеешь в виду!
— Джей Пи. — Я попыталась его одернуть.
— Я советую вам не заводить детей, — сказала его мать. — Чтобы не получить потом такой вот благодарности.
— Вообще-то мы уже и так все решили, — ответила я.
Джей Пи даже пить прекратил. Он вскочил так стремительно, что его стул покачнулся и упал на пол.
— Прошу прощения, — сказал он, не отрывая от меня глаз.
Его мать хихикнула и пояснила:
— Не переживай, он всегда умел устраивать сцены.
— Спасибо еще раз, — ответила я. — Ужин был великолепным.
Она улыбнулась.
— О таких вещах лучше узнать как можно раньше.
Она вертела в руках брелок от своей хлопушки — надевала его то на один палец, то на другой. Я была уверена, что она его сохранит.
— Я пойду посмотрю, как он там, — сказала я.
Откатив раздвижную дверь, я вышла в сад — к Джей Пи. Небольшой островок бетона, со всех сторон окруженный травой. Мы стояли вдвоем на брусчатке — оба одетые не по погоде легко. Я сняла свой колпачок. Небо было темно-белым, как вчерашний снег. Через час уже стемнеет. У меня возникло чувство, что сейчас вечер воскресенья, мы вернулись с отдыха и едем из аэропорта. Ощущения притупились.
— Зачем ты это сказала, Лекс? Откуда ты это взяла вообще?
— Не знаю, — ответила я. — Просто ты был с ней жесток.
— Она несет чушь — чего ты от меня хочешь?!
— Не знаю.
— Ты унизила меня! Ты хоть понимаешь? Здесь — ты всегда должна быть на моей стороне!
— Я всегда на твоей стороне.
— Но не в этот раз. Твоя вечная объективность. И как человек, которому очень часто приходится быть объективным, скажу — это не всегда ценят. Мне нужно, чтобы ты играла за мою команду.