— Как ты думаешь, почему ты так долго не могла этого принять? — спрашивала меня доктор Кэй.
Иногда я была готова размышлять о подобных вопросах и отвечала: «Общеизвестно, что тело обладает способностью забывать боль. Так зачем же удивляться и тем более бояться того, что разум обладает такой же способностью?» Или еще проще: «Потому что вы дали мне такую возможность. В те первые, полные страданий больничные дни вы предложили мне ложь. Я вошла в нее нетвердым шагом и закрыла за собой дверь. К тому времени, как вы решились открыть мне правду, я уже жила в этой лжи. Распаковала вещи и сменила в двери замок».
В другие дни я не видела смысла в подобных разговорах. Ну я рассказывала себе сказки — это правда, и что с того? Не вижу плохого в том, чтобы убеждать себя, будто вместо одних событий в прошлом произошли другие. И Итан, и Далила, и Гэбриел, и Ной — у каждого из них свои сказки. Да кто из нас не рассказывает себе сказки, просто чтобы вставать с кровати по утрам. И ничего такого уж страшного в этом нет. В такие дни мне хотелось встать из-за стола и уйти от доктора Кэй. «Оставьте меня с моими сказками в покое», — хотелось мне сказать. Вот так.
Единственное, о чем мы никогда не говорили, — это свадьба; мы не обсуждали ее, поскольку я уверила доктора Кэй, что не собираюсь там быть. Движимая научным интересом, она распрашивала меня о братьях и сестрах, но, когда я рассказывала о них, она становилась похожей на мамашу, стоящую у ворот школы и сравнивающую чужих детей со своим ребенком. Я описала ей Ану, рассказала об успехах Итана; смягчила эпизод в спальне и приукрасила линию любви главных героев.
— Я слышала, Итан скоро женится?
— Да. В октябре.
— Семейное торжество? — спросила она без улыбки.
— Думаю, он захочет быть главным и не пожелает делить всеобщее внимание ни с кем из нас, — ответила я. — Ну вы же знаете Итана.
Она кивнула.
— Итан, — произнесла доктор Кэй, словно пробовала имя, как какое-нибудь блюдо, и пыталась определить тот или иной его ингредиент. — Надеюсь, он живет той жизнью, которую заслужил.
Я утешила себя тем, что, выражаясь языком права, я упустила, нежели сознательно исказила факты, и ничего в этом плохого нет. Представила, как Девлин приподняла бы бровь, слушая всё это. В любом случае, я не хотела больше тратить сеанс на обсуждение чего-то счастливого и приземленного.
Однако, уже застегнув пальто и завязав пояс, доктор Кэй задержалась у стола, перед тем как уйти.
— Насчет свадьбы, — сказала она, не глядя на меня, поскольку так было проще.
— Да?
— Я рада. Рада, что ты на нее не собираешься.