В дневниках зафиксировано мнение академика Бехтерева, хотя он только два раза консультировал пациента в мае и ноябре 1923 года. Но ни на одной странице мы не увидим каких-то выводов немецкого врача Отфрида Ферстера, который на протяжении почти всего периода болезни находился при Ленине (впрочем, есть один лист на немецком языке в конце дневника, на котором полностью дублируется мнение советских врачей). Доктор, как бы, есть, но мнения его мы не знаем.
Именно профессор Ферстер, единственный представитель зарубежных врачей, присутствовал на вскрытии тела и подписал акт патологоанатомического исследования. Ему пора домой в Германию, длительная командировка, длящаяся с перерывами почти два года, закончилась, его работа очень хорошо оплачена. У него впереди 17 лет жизни и плодотворной работы. В газетах от 22 января 1924 года, лозунги Московского комитета — «Ленин — солнце будущего», «Дело Ленина переживет столетия», «Могила Ленина — колыбель свободы всего человечества». Быстрее подписать бумаги и уехать из революционной страны — вот его главное желание.
Присутствие большой группы зарубежных врачей — это верификация именно официального сценария болезни, который был предложен гражданам государства, возникшего на территориях бывшей Российской империи. Иностранное участие требовалось, как «знак качества проведенного лечения», дополнительное подтверждение того, что у великих людей все течет необычно, даже болезни. Поэтому в патологоанатомическом заключении, написанном по-русски, в результативной части стоит уникальный диковинный диагноз: немецкое «Abnutzungssderose».
Кто Вы, доктор Кожевников?
«В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного»
Гиппократ
Вести дневник болезни пациента В. И. Ульянова был назначен неизвестный нам доктор. Напомню, дневник — довольно необычный документ для врача (если только он не писатель), как минимум, не относящийся к стандартной медицинской документации, очень странный факт: пациент, глава государства, известен всему миру, а врача выбирают ему настолько неизвестного, что никто ничего о нем не знает и сегодня. Но, именно приват-доцент, невролог и специалист по нейросифилису Алексей Михайлович Кожевников начинает дневник с самого начала и ведет его почти целый год до 7 мая 1923 года.
Фамилия его известна благодаря основателю отечественной неврологии Алексею Яковлевичу Кожевникову, имя которого носит клиника нервных болезней на ул. Россолимо, но наш молодой, по современным меркам, а тогда, скорее, сформировавшийся и зрелый сорокалетний доктор, просто его однофамилец. Он однозначно упоминается в мемуарах профессора А. И. Абрикосова наряду с еще несколькими десятками известных в медицинских кругах фамилий.