— Хочу, — ответила она, во взгляде мелькнула настороженность. Моя студентка напоминала маленькую пугливую птичку. Скажешь неосторожное слово — и она улетит. Но в то же время она казалась мне безобидной. В ней было мало гнили, которой с лихвой хватало во многих других. Наверное, поэтому я её и позвал, несмотря на то, что постоянно избегал чужого общества.
— Тогда собирайся, жду у ворот через четверть часа.
Дея умчалась. Сам я зашел в кабинет, забрал брошенное на кресло полупальто и накинул на плечи, не застегивая. Мне и так было слишком жарко, бисеринки пота катились по лбу. Ничего, снаружи холодно, и станет легче.
Дея появилась на пару минут позднее меня. В том же учебном зеленом наряде и тонком пальтишке. Мелькнула мысль, что на этом наборе заканчивается её гардероб, но сейчас мысли недолго держались в моей голове и вовсю разлетались в разные стороны.
— Идем, — сказал ей и распахнул калитку сбоку от ворот.
Стоит отдать Дее должное — она не лезла с разговорами. Просто шла рядом, глазела по сторонам и молчала.
— Сколько тебе было, когда ты попала в колледж ди Хомфри? — спросил я.
— Девять, — ответила она и едва не упала, залюбовавшись на украшенную витрину. Огоньки сияли, разгоняя сумрак. Великая ночь — исконно праздничное время, а восход двух солнц — начало нового года.
— Получается, после этого ты в городе бывала нечасто?
— Вообще не бывала. — Она пожала худенькими плечиками и снова засмотрелась на стеклянные украшения в витрине, пришлось ловить, пока не расшибла нос. — У меня нет родственников, и когда другие девочки и мальчики уезжали на летние каникулы, я оставалась. Это были самые счастливые дни в году.
— Почему? — бездумно спросил я.
— У меня были не самые миролюбивые соседки по комнате, и когда они уезжали, можно было насладиться покоем. Так что в город я не выбиралась. Хотя, если честно, когда я жила с родителями, мы тоже нечасто выходили из дома.
— Почему? — повторил вопрос, почти не задумываясь над её словами.
— Не знаю. Сейчас мне кажется, что мы от кого-то скрывались. Но папа работал, так что, наверное, я ошибаюсь. Может, мои родители просто были домоседами.
— Возможно, — ответил я, вспомнив блистательные выходы в свет собственных матери и отца. Вот уж кто точно дома не сидел. Впрочем, мне тоже нравился такой образ жизни до определенного времени. Пока не стало ясно, что он не для меня.
— А ваши родители? — раздался голос Деи. — Вы с ними не видитесь?
— Нет, — ответил я. — Думаю, они слишком во мне разочаровались, чтобы продолжать считать сыном. Но я их не виню. Скорее всего, сам поступил бы так же.