. Уже к 1956 году французская группировка в Алжире, сражавшаяся с повстанцами Фронта национального освобождения (ФЛН) — арабского движения националистов-радикалов за независимость, — насчитывала 400 000 человек, многие из которых были призывниками. Попытки оставить Алжир французским поддерживали даже правительства социалистов, а отношение к критикам войны и использованию в ее ходе пыток было карательным
[503]. Сменяющие друг друга французские правительства одно за другим оказывались в ловушке несовместимости исходящего от алжирцев требования независимости и настойчивого желания многочисленного белого населения колонии оставить ее в составе Франции. К этому добавлялся острый вопрос о лояльности армии в случае, если правительство пойдет на слишком большие уступки ФЛН. Любое французское правительство, хотя бы заподозренное в желании предоставить Алжиру независимость, действительно оказалось бы перед лицом угрозы военного переворота.
В мае 1958 года ситуация достигла критической точки в связи с очередным восстанием, но на сей раз не туземных алжирцев, а французских колонистов, разогнавших государственные учреждения в Алжире. Отчасти из сдержанной симпатии к французским колонистам, но в первую очередь ради установления контроля над ситуацией командующий французской военной группировкой в Алжире генерал Рауль Салан создал «Комитет общественной безопасности». 15 мая он выступил с речью, заканчивавшейся словами: «Да здравствует де Голль!». Армия, поселенцы и многие представители парижских политических кругов все чаще и чаще думали о де Голле как о единственном человеке, способном вывести их из тупика. Армия и поселенцы считали само собой разумеющимся, что он будет самым грозным защитником Algerie Francaise. В день выступления Салана де Голль опубликовал краткое заявление, в котором говорил о деградации государства, разочаровании народа, неразберихе в армии и о том, что благодаря «засилью партий» Франция оказалась на пути к катастрофе. Он объявил о своей готовности «принять власть в Республике»[504]. Его возвращению способствовали четыре фактора: его статус героя войны, возвратившегося во Францию в 1944 году и восстановившего целостность государства на демократических и республиканских основах; память о его драматическом добровольном уходе из французской общественной жизни в 1946 году; недавняя публикация его военных мемуаров, не только напомнивших обществу о том, что де Голль ждет своего часа, но и произведших глубокое впечатление своей эмоциональностью и выразительным языком