Однако по ряду причин, рассматривавшихся выше, роль руководителей исполнительной власти во внешней политике становилась все весомее, и тех из них, кто преисполнялся уверенности в неоспоримой истинности собственных суждений, ожидали особенно неприятные неожиданности. Для лидеров, гордящихся своей принадлежностью к когорте «сильных» или желающих показаться таковыми, особый соблазн может предоставлять перспектива военной интервенции в другую страну. Престиж лидеров военного времени зачастую выше, чем престиж президентов и премьеров мирного, хотя и репутационные риски, и (что намного важнее) опасности для человеческих жизней также намного выше. Вовлечение страны в ненужную, противоречащую принципам международного права войну, основанием для которой послужил фальшивый предлог, а цена явно превысила выгоды, может сказаться на положении лидера фатальным образом. Как замечает Дэвид Оуэн, чересчур самоуверенными и властными лидерами овладевает «синдром гордыни». Среди его характерных симптомов «нарциссическая склонность видеть мир ареной применения своей власти и притязаний на славу, а не местом, где нужно решать имеющиеся проблемы прагматично и не руководствуясь исключительно собственным пониманием»; вера в то, что они ответственны даже не перед своими коллегами, а перед чем-то значительно более высоким — «историей или Богом»; и недостаток интереса к тому, чтó может пойти не так, равносильный «высокомерной некомпетентности», поскольку избыточная уверенность в себе «заставляет лидера не утруждать себя сомнениями по поводу практических деталей политических решений»[888].
Внешнеполитические иллюзии лидеров тоталитарных и авторитарных режимов
Бóльшая часть этой главы будет посвящена внешнеполитическим иллюзиям лидеров демократических государств, в частности трех британских премьер-министров — Невилла Чемберлена, Энтони Идена и Тони Блэра. Однако в деятельности лидеров диктатур, о которых рассказывалось в главе 6, можно найти примеры еще более поразительных заблуждений, которые во многих случаях приводили к катастрофическим последствиям. При этом не все авторитарные лидеры ищут приключений за пределами своих стран. Некоторые полностью сосредотачиваются на укреплении своих стран изнутри, и в ряду подобных авторитарных государств особыми успехами в модернизации экономики выделяются страны под руководством лидеров китайского происхождения[889].
Претендовать на лавры авторов экономической модернизации, хотя и с выраженным акцентом на военную промышленность, могли бы также Гитлер, Сталин и Муссолини (в особенности — первые двое). Трех «великих диктаторов» межвоенного периода роднит между собой то, что их наиболее серьезные внешнеполитические просчеты были обусловлены верой в ими же созданные мифы. Они были убеждены в собственной гениальности и неизбежности триумфа своей непоколебимой воли. Как в диктатурах, так и в демократиях люди, считающие себя сильными лидерами, со временем обычно впадают в еще бóльшую зависимость от собственного мнения и все меньше прислушиваются к возражениям, исходящим даже из высших эшелонов власти. Кроме того, их главным опасением становится возможность показаться не настолько сильными или продемонстрировать слабость.