.
Сравнительный анализ показывает, что современному президенту Соединенных Штатов практически невозможно стать «преобразователем» в том же смысле, какой мы вкладывали в это понятие в главе 4. Изменить систему почти невозможно. Непросто даже переосмыслить границы возможностей. Наиболее яркими примерами такого лидерства в двадцатом веке были Франклин Д. Рузвельт и Линдон Б. Джонсон, чьи достижения в основном носили позитивный характер[1055]. (За исключением трагической ошибки Джонсона с вовлечением страны во вьетнамскую войну.) Оба президента широко и эффективно прибегали к своему «праву убеждать»: Рузвельт особенно часто апеллировал к широким массам, а Джонсон в полной мере пользовался своими личными связями с сенаторами и глубоким пониманием функционирования конгресса как такового[1056].
Некоторые президенты исключительно удачно уступали лидерство в важнейших областях политики другим. Во введении упоминался один из примеров такого стиля руководства — план госсекретаря Маршалла и роль, которую он играл в администрации президента Трумэна. При этом руководитель государства целиком и полностью поддерживал Маршалла в его усилиях по реализации плана послевоенного восстановления Европы. Прекращение расовой сегрегации в школах в период президентства Эйзенхауэра стало прорывом (пусть даже ограниченным и не безоговорочным) в области гражданских прав, который в большей степени был заслугой генерального прокурора Герберта Браунелла, а не президента (из главы 2 мы знаем, что из них двоих бóльшую нерешительность проявлял Эйзенхауэр). Несмотря на свою репутацию бескомпромиссного политика, Рональд Рейган достиг определенных успехов в области изменений законодательства о социальном обеспечении и о федеральных налогах именно за счет большей открытости к сотрудничеству[1057]. То же можно сказать и о его внешней политике. Рейгана вполне удовлетворяло, что ведущая роль в выработке курса, соответствующего радикальным переменам в Москве, принадлежит Джорджу Шульцу и Государственному департаменту, а сам он ведет конструктивный диалог с Михаилом Горбачевым.
И все же даже в свете ограничений, которые американская политическая система накладывает на президента, обитателям Белого дома обычно бывает свойственно выжимать максимум из своих властных полномочий. По сравнению с ними премьер-министры в парламентских демократиях далеко не всегда проявляют схожую настойчивость даже при наличии поддерживающего правительство парламентского большинства (монопартийного или коалиционного). Так, в частности, Альфред Степан и Хуан Линц были в числе тех, кто полагал, что после вступления в должность в 2009 году президенту Обаме следовало в тесном сотрудничестве с демократическим большинством в сенате «устранить или резко сократить» возможности этого органа по затягиванию решений через парламентскую обструкцию. Поскольку сенат вправе утверждать собственные процедуры в начале работы конгресса очередного созыва, возможность применения обструкции могла быть устранена в 2009–2010 гг. простым большинством голосов