— Конечно, господин, уж он-то вообще… — Ючи резко заткнулся, когда понял, что почти сказал.
— Вот оно как, получается, — удовлетворенно кивнул своим мыслям Ордынцев.
«Значит Роки совсем не святой. А уж это выражение „уж он-то“, м-м-м. ну давай же птичка, пой».
Однако младший брат, осознав, что почти что рассказал о делах старшего, замолчал окончательно.
Задумчивый взгляд Стаса заставлял его дрожать, но рот все же не раскрывать.
Становилось понятно, что метод кнута себя исчерпал, значит, надо было переходить к прянику.
— Знаешь, Ючи, — доброжелательный тон землянина, чуть расслабил взведенные нервы собеседника. — Я могу понять почему ты молчишь. Более того, я даже тебя за это уважаю. Не предавать брата и твердо стоять за свою семью, это ли не пример правильного поступка? Но думали ли ты, что будет дальше? И нет, я сейчас совсем не о своих угрозах.
Ордынцев вновь повернулся и посмотрел на закат.
— Задумайся, Ючи. Какова твоя жизнь. Волей случая мне пришлось жить среди вас, слуг. Наверное, ты даже видел меня, когда не приходил уставший от очередного непосильного задания и не падал на свой футон. А я же очень хорошо видел, как к тебе относятся. У тебя нет друзей и даже просто тех, с кем ты мог перекинуться и парой слов. Хуже того, даже твой брат не хочет с тобой иметь никаких дел и поэтому поручает тебе самую тяжелую и неприятную работу.
Стасу не надо было смотреть назад, чтобы чувствовать, как его слова бьют в самое сердце, тяжким грузом давя на слугу.
— Как долго это еще будет продолжаться? Как долго тебя будут терпеть, пока не выкинут на помойку прямиком к отверженным? Или может ты сам не выдержишь и сведешь счеты с жизнью? И знаешь, я ведь могу все это изменить, — Стас резко развернулся. — В моих силах вернуть тебе хотя бы часть былого уважения и достоинства. Ты будешь работать, как и все, не хуже и не лучше. Позорные задания уйдут в прошлое и тебя больше никогда на них не отправят.
— Как вы это сделаете, господин? — осторожно уточнил Ючи, но в его глазах уже вспыхнула надежда.
— В этом мне как раз и поможет те сведения насчет Роки, которые ты мне и сообщишь, — хмыкнул Ордынцев. — Ты думаешь я хочу причинить твоем брату вред? Как бы не так. Мне наоборот выгодно, чтобы он жил и работал также, как и прежде. Но что мне будет мешать в будущем попросить его быть с одним полезным слугой помягче? Обращаться с ним как с человеком, а не как отверженным?
Ючи застыл, в неверии смотря на мужчину.
— Ну же, решайся. Клянусь всеми Ками, я не стану специально вредить твоему брату. В случае же успеха, твоя жизнь приятно изменится. Я умею быть благодарным. — аж задержавший дыхание Ючи быстро заморгал. На секунду ему показалось, что глаза целителя приобрели вытянутый зрачок.