— Да-да, конечно же, спасибо, — торопливо сказал я и ретировался за деревянную дверь. Оказавшись внутри, я прислонился спиной к косяку и с трудом перевёл дух. Уф! Вот это дамочка! И какое позорище я представляю из себя! Школьник, увидевший новую молоденькую учительницу! Матрос в кафешантане! Что со мной такое, женщин я никогда не видел, что ли? И тут же всплыло — «таких — нет». Да, красота директора Самохиной, столь неожиданно на меня, можно сказать, обрушившаяся, едва ли не пугала.
Я наскоро умылся холодной водой, схватил замеченную на полке расчёску, кое-как причесался, отряхнул джинсы, одёрнул рубашку и вышел в прихожую. Самохина уже успела снять и куда-то спрятать ремень с пистолетом.
— Я одна, товарищ агент, — немного двусмысленно сказала она. — Отдел по борьбе с критическими явлениями сна в полном составе перед вами. Пойдёмте в рабочий кабинет, расскажете, что у вас случилось, и что привело вас ко мне.
Оклеенным синими обоями коридором мы прошли в небольшой кабинет. На обычном рабочем столе стоял хорошо знакомый системный блок мощного компьютера с логотипом Организации. У меня в усадьбе был точно такой же. Вдоль стен выстроились громадные книжные шкафы чёрного дерева. Проходя мимо, я присмотрелся к корешкам: многотомник сочинений Ленина, «Капитал» Маркса и особняком «О происхождении семьи…» Энгельса, несколько книг классиков немецкой философии, сборник речей Сталина… Ну и ну! А на соседней полке «Молот ведьм» Шпренгера и Инститориса, «Magnalia Christi Americana» Коттона Мэзера и какие-то ещё более мракобесные инкунабулы. Вот так подборочка! Надо будет поподробней глянуть, может, почитать что попросить.
Ольга уселась за стол, открыла большой блокнот и щёлкнула авторучкой.
— Присаживайтесь, устраивайтесь поудобнее и рассказывайте всё-всё. У меня в отделе стесняться не принято. Представьте, что вы на приёме у психотерапевта или ментального психолога… Поверьте, это будет недалеко от истины.
Теперь я понял, что за металл звучал в голосе директора отдела снов. Тяжёлое червонное золото… Но, похоже, она неправильно всё понимает. Решила, что я, как и многие в похожей ситуации, эвфемизирую своё состояние, будто бы сочинив, что проблемы не у меня, а у «друга» или «знакомого». Я уселся в глубокое и очень удобное мягкое кресло перед столом.
— Мой друг на самом деле существует, товарищ директор, — сказал я. — Его зовут Марк Извольский и он проживает между Богородским районом и Сокольниками в отдельном доме…
Самохина подняла тонкую, словно выточенную из тёплой слоновой кости ладонь с очень ей идущим бордовым маникюром на ноготочках.