Свернув за угол, я включил деволюмизацию, прошёл сквозь забор и поднялся на второй этаж кирпичного здания. Найдя кабинет с табличкой «Начальник автобазы Комков Аристарх Петрович», я подождал, пока его покинет долговязая белобрысая личность с пачкой путевых листов в руках — очевидно, водитель или бригадир — зашёл внутрь, аккуратно и тихо запер дверь, на секунду развоплотив ключ, барабан и язычок замка, приблизился к столу начальника и уселся в кресло для посетителей. Руководитель автобазы управделами Президента был пузат, лысоват и востронос. Чем-то он напоминал цаплю, раскормленную до шарообразного состояния, с приделанной сверху маленькой головкой с зачёсанными назад сальными волосиками. Некоторое время я смотрел, как он перебирает на столе бумаги и ведомости, откладывая в отдельную кучку те, где в крайней правой графе фигурировали цифры с большим количеством нулей, затем достал пистолет, обрёл плотность и спокойно сказал:
— Если хоть пикнешь — пристрелю.
Автопрезидентский начальник вздрогнул и выронил из руки большой путевой лист. Тот с громким шорохом упал на пол. В кабинете воцарилась абсолютная тишина.
— Я буду спрашивать, а ты — отвечать, — продолжил я всё так же негромко. — Говорить тихо и только по делу, руки держать на столе, так, чтобы я их видел. Если будут стучать в дверь — молчать, либо с моего разрешения сказать «я занят». Любое другое слово, любое другое действие — и я стреляю. Мне за тебя абсолютно ничего не будет, и ты мне не нравишься. Всё ясно?
— Кто вы такой? — просипел начальник Комков. — По какому праву… У меня всё чисто. Это управление делами Президента, я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы. Вы из ФСБ? Ваше руководство…
Ещё один ФСБ-параноик, подумал я. Вообще, пузатому Аристарху крупно повезло, что голос подвёл его от страха. Потому что, заговори он громко, я бы и в самом деле подстрелил бы его, деволюмизировав пистолет для бесшумности, и продолжил допрос уже раненого. Я был зол. Я встал, вновь развоплотился (начальник издал странный горловой звук и глаза его расширились от ужаса) и зашёл за его кресло. Комков попытался вскочить и позвать на помощь, но я обрёл плотность, крепко захватил его шею, зажав между левым плечом и предплечьем, надавил, усаживая обратно, и поднёс ствол пистолета прямо к его носу:
— Вот по такому праву, господин начальник. А руководства у меня сейчас нет — тут тебе не посчастливилось. Я сам по себе. И если не хочешь беседовать цивилизованно, то будем так. Второй и последний раз повторяю — отвечать только на поставленные вопросы, говорить тихо, не вякать и не дёргаться. Честно ответишь — переживёшь этот день. Ещё раз попробуешь выпендриться — ты труп.