Эта странная и возвышенная церемония произвела большое впечатление на всех нас. С минуту мы молчали, не меняя поз. Потом я медленно поднялся на ноги, крепко обнял Аню и прижал её лицо к своей груди. Однако тишину первой нарушила Ольга. В глазах её блестели слёзы:
— Братик и сестрица! Позвольте уж мне теперь вас так называть! Хотите вы этого, или нет, но мы теперь все трое связаны. У меня никогда не было семьи. Я не знаю своих родителей, не было у меня ни братьев, ни сестёр… А теперь есть! Будьте счастливы, родные мои! Идите и радуйтесь друг другу!
И, подмигнув нам, она развернулась и быстро спустилась по каменной лестнице, на ходу сбрасывая туфли и стягивая чулки. Оставшись босиком, она пустилась бегом к недалёким зелёным зарослям и вскоре скрылась в них. Слова её меня немного удивили. Вот уж нежданное родство! Однако стоило мне взглянуть на прелестное, сияющее радостью личико Ани, как я мгновенно забыл обо всём на свете.
Моя суженая немного отстранилась от меня, чуть отвела в сторону взгляд, взяла меня за обе руки и тихо шепнула: «Пойдём». И мы поднялись ко входу в тихие тёплые покои, завешенные вышитыми гобеленами. У широкого ложа на низком столике стояли чаши с вином, в корзине лежали фрукты. В камине горел яркий огонь.
Что я могу рассказать об этих кратких часах счастья и неземного блаженства? И стоит ли? Да и разве помню я? Сперва мы просто сидели и держались за руки. Потом Аня шепнула: «Я знаю, ты уже был женат. Ты говорил мне ещё тогда, весной, когда впервые мы остались наедине. Ты знаешь, как это бывает. А я ещё нет… Будь со мною нежен…» И она распустила завязки на платье.
О, я был нежен! Бесконечно осторожно, как к драгоценной игрушке, прикасался я к своей возлюбленной. Мои ласки были тихи, хотя внутри полыхал жаркий костёр страсти. Но дыхание Ани становилось всё чаще, её движения — смелее, и вскоре она сама крепко-крепко прижалась ко мне и мы слились. Один лишь раз чуть вскрикнула моя девочка, а потом все её тихие стоны мне на ушко были полны неги и любви. Плавный-плавный, мягкий-мягкий, нежный-нежный медленный ритм захватил нас и беспредельная сладость наполнила всё моё естество.
Потом были тишина, потрескивание огня в камине, терпкий вкус вина на губах, хранящих ещё Анечкины поцелуи, прохлада покоя и лёгкое тепло с той стороны, где лежала моя суженая. Её ручка, несмело крадущаяся под тонким одеялом к моему телу. Искорки внутри и внизу живота. Её пальцы скользят по моей груди. И снова тесные объятия, жаркие ласки, горячие поцелуи… Потом, похоже, мы уснули прямо в руках друг друга, сладко истомлённые любовью.