– На твоём экзамене будет присутствовать Одноглаз, чтобы убедиться, что ты не жульничаешь. Так что пусть он поучаствует и на нашей репетиции. Вместо твоего Одноглаза используем моего. Кстати, а где твой? – спросил Гивенс, оглядываясь.
Томас Гэбриел с трудом сглотнул. В голове роилось столько мыслей, что она чуть не лопнула, как перезрелый плод.
– Я… я потерял его, – ответил Томас Гэбриел.
– Надо же, – Гивенс цокнул языком. И покачал головой. – Ну что ж, мой Одноглаз проверит тебя, прежде чем мы начнём.
Он щёлкнул пальцами, Одноглаз снялся с места и подлетел к Томасу Гэбриелу. Несколько мгновений мальчик слышал лишь биение своего сердца. И вот Одноглаз завис прямо перед его лицом и заглянул ему в глаза.
– Поспеши! – попросил Гивенс. – Не хотелось бы провести здесь всю ночь, – сказал он, показывая на окно кухни, за которым уже сгустились сумерки.
Одноглаз юркнул в один из бездонных карманов Томаса Гэбриела. И стал копошиться там. Когда он выпорхнул и забрался в другой карман – где был спрятан Чёрный амулет, сердце Томаса Гэбриела бешено забилось в груди. В ушах загудело так, будто вся кухня грохотала вокруг него. Когда Одноглаз схватился за карман своими крошечными лапками и заглянул внутрь, он удивлённо пискнул и поднял клюв на Томаса Гэбриела.
– Что там? – спросил Гивенс.
Что-то щёлкнуло в голове Томаса Гэбриела. Он взмахнул рукой и отшвырнул Одноглаза с такой силой, что тот несколько раз перекувырнулся в воздухе. Он чуть не врезался в стену, но вовремя заработал крыльями, чтобы остановиться. Затем зарычал и снова устремился на мальчика, выставив острые зубы.
– Стой! – крикнул Гивенс, подняв руку, и Одноглаз замер в полёте.
Томас Гэбриел не выдержал. Он сунул руку в карман и надел амулет. Он даже дышать стал спокойнее и глубже. Его мысли вдруг прояснились. Всё тело наполнилось силой.
Гивенс ахнул и подался вперёд, когда увидел, что висит на запястье мальчика. Он словно лишился дара речи.
– Ты его не получишь, – зашипел Томас Гэбриел. – Он мой.
Гивенс встал так резко, что его стул опрокинулся назад. Он метнул в мальчика огненный шар, который обернулся блестящей заострённой стрелой. Но Томас Гэбриел не стал медлить и произнёс заклинание, – и тут же вокруг него вырос щит белых искр, словно он попал в крошечную галактику с мириадами блестящих звёзд. Они поглотили стрелу Гивенса, притупив и растворив её. Теперь настала очередь Томаса Гэбриела метать молнии – голубую волну искр, которая вырвалась из его рук через мерцающий щит и обрушилась на Гивенса. Застигнутый врасплох, Гивенс отлетел назад, ударившись об стену. Он рухнул на пол и замер.