Устроившись внутри, сразу же уснул. А что мне было делать-то с младенцем, не дорос он ещё до серьёзных отношений, хм. А вы думали, что монстры шутить не умеют? Отсталые люди. Проспал года три, а когда проснулся, решил посмотреть глазами своей будущей жертвы, что творится вокруг. Ребёнок сидел на ковре перед большим плоским ящиком и с интересом наблюдал за движущимися картинками. И ему это явно нравилось. Что скрывать, я сам засмотрелся.
По экрану (я только потом узнал, как эта штука называется) шныряли и безобразничали странные существа с явными признаками уродства: одноглазые, покрытые разноцветной шерстью, с большим количеством конечностей, ну, и тому подобное. Такие же, как в моём долгом сне. Странные уродцы вызвали во мне непонятные тёплые чувства. Не верите? Да-да, чувства у нас тоже имеются, чтобы вы там ни думали.
Эти существа, похоже, очень нравились моему подопечному, он хохотал и громко хлопал в ладоши, выражая таким образом одобрение их не очень хорошим поступкам. Я остался доволен: развитие малыша шло в нужном направлении, поэтому снова заснул на несколько лет и проснулся уже, когда тому исполнилось семь. Самое время, чтобы начинать «наше» воспитание: делать из ребёнка маленького монстрика.
Кстати, я не просто так спал все эти годы. Во сне обучался всему необходимому для будущей, так сказать, «работы» с невинной душой. В подробности вдаваться не буду ― профессиональная тайна, знаете ли. Я радостно выглянул на белый свет, годами спать тоже надоедает, и увидел себя в школе, окружённым взъерошенными мальчишками. У одного из них под глазом наливался огромный фонарь. Похоже, это «мой» постарался! Ой, или «моя»? Вот чёрт!
Кое-кто во сне мне нашёптывал, что с девочками бывает труднее, они, по слухам, такие непредсказуемые, и души у них попадаются довольно упёртые ― никак не желают поддаваться дурному влиянию. Но с этой всё будет в порядке: вон как кулачищами машет, настоящая бандитка растёт!
Но я рано радовался. Только-только собрался подсказать малышке, кого отметелить следующим, как прямо передо мной появилась её душа ― далеко не нежное пушистое облачко, каким я её себе представлял. Это была маленькая копия моей подопечной: на румяном личике ― недобрая ухмылка, волосы, собранные в два хвостика, один их которых уже распустился, зловеще развевались как плохое для меня предзнаменование. На колготках зияла большая дыра, а на нарядной кофточке ― пятно от шариковой ручки.
Она насупленно на меня посмотрела и рявкнула: «А ты кто такой и что делаешь в моей голове?»