Джигит взвизгнул и, выхватив из-за пояса свой кинжал, резко ударил им Егорова в грудь. Удар был направлен в сердце, но, чуть отклонившись от толчка, он ударил под углом в «кагульскую медаль», нацепленную под шинелью и уже сбитый в сторону, пробил наискосок грудную мышцу, а потом ударил в ребро и ушёл в бок.
Резкая боль обожгла сознание, и Лёшка, уже нащупывая свой гольбейн, рванул его резко из ножен и всадил его противнику в область поясницы. Уже подбегавшая к месту схватки команда разрядила свои ружья в уносящихся стремглав двух всадников. Те только сильнее пришпорили лошадей и ещё ниже прижались к их холкам.
На поле лежало четверо, на самом месте схватки три трупа беслы, один раненый был прижат к земле павшей лошадью и теперь, яростно рыча, всё никак не мог из-под неё выбраться.
Милош был мёртв, сабля разрубила его череп почти что наполовину. Петар сидел с окровавленной головой около Живана, лежащего в беспамятстве в грязи, и он, постанывая что-то, ему нашёптывал. Откинув с тела командира убитого им полусотника, егеря сгрудились вокруг.
– Жив, жив, нуу же, живой?! – бешено вращая своими чёрными глазами, к ним подбежал Цыган и упал на колени рядом.
– Да живой, живой, дышит их благородие! – строго сдвинул брови Макарыч. – Не ори ты, Федька, тута, шёл бы вон да носилки бы лучше сделал по-быстрому. Погляди ещё тама, чтобы воды грели больше! – и, глянув, как тот резко вскочил с места и унёсся в сторону лагеря со всей своей тройкой, только лишь покачал головой вслед – Бегают, вишь, тут орут баламуты, грязью ещё брызжуть. – А ну, отошли отсель все, только Никитич пусть рядышком с Ляксей Петровичем остаётся! Командиру покой сейчас нужен и чистый воздух, а не ваш щенячий скулёж!
В лагере особой егерской команды, чуть в сторонке от походных палаток дымили сырыми дровами костры, на которых варился неизменный уже кулеш, и запекалась да жарилась на углях конина. С провизией проблем у армии не было. В крепости её было взято с избытком, много было побито и покалечено лошадей. Стояла сырая и промозглая погода, самое начало весны здесь было временем холодных ветров, дождя и грязевой хляби. Хотелось уже поскорее двинуться на свои квартиры в Бухарест, к основательной крыше над головой, жарким очагам в домах да к горячим печам. Армия готовилась уже выступать в путь, но всё время находились какие-то причины для отсрочки, и войска ждали, ворча у своих бивуачных костров.
Лёшка лежал с другими ранеными в самом большом шатре, упёртым ушлым Цыганом неизвестно у каких разинь. Сейчас их тут было внутри трое, остальные с лёгкими ранениями находились среди своих товарищей. Лежать безвылазно на одном месте никому не хотелось. Вчера только отсюда сбёг уже оправившийся от ран Петар. И соседями у Алексея были посеченный Живан да ещё хромой Потап. Последний уже было выздоровел, но, видать, занёс в рану на ноге грязь, и её снова пришлось резать и чистить.