— Пошли, — шепнул ему командир и с маузером в руке поднялся крадучись на второй этаж. Там, на коридоре, возле завешенного длинным красного бархата занавесом дверного проема стояли, беседуя о чем-то вполголоса, две женщины. Одна пожилая, седовласая, в синей шерстяной кофте, черной плисовой юбке и стоптанных старомодных коричневых туфлях на низком толстом каблуке. Другая помоложе, в очках, с худым длинноносым бледным лицом, в длинном зеленом платье до пят.
— Виктория Николаевна, — доказывала очкастая своей пожилой собеседнице, — вы же понимаете — продуктов мало. Если сварить суп с тушенкой и с макаронами, то на второе ничего не останется. Почему нельзя сварить суп просто с капустой без мяса, а тушенку положить в макароны? Будет и первое, и второе. Почему нельзя?!
— Нельзя, Светочка, нельзя! — строго глядя на зеленую, отвечала пожилая дама, нервно кривя узкие желтые щелочки морщинистых губ.
— Дети должны быть накормлены. Вы завхоз, и обеспечение их полноценным питанием — ваша прямая обязанность. Нехватка продуктов не оправдание. Сходите в роно, в Спиртсовет, к военным, наконец! Кто-то же должен помочь! В чем они виноваты? Почему они должны умирать от голода?
Заметив приближавшихся к ним незнакомых мужчин, женщины прервали свой разговор.
— Здравствуйте, молодые люди! — сухо поприветствовала их седовласая дама. — Что вам угодно?
— Здрасьте! — развязно кивнул Чопик, наставив на старуху ствол своего маузера. — Мы это…
Увидев пистолет, пожилая женщина испуганно вскрикнула и, попятившись назад, прижалась спиной к дверному косяку, схватилась руками за край портьеры.
— Тихо, тетя! — строго шикнул на нее молодой человек, опуская ствол. — Не н-нада!
— Кто вы? По какому праву?! Как вы смеете? Здесь же дети! — затараторила порядком струхнувшая тетка. Но Ермаков решительно прервал ее: — Какие дети? Что ты несешь? Откуда?
— Дети! — подтвердила старуха, косясь на зажатый в руке у странного гостя маузер. — Сироты! Детдомовцы! Эвакуированные!
— А какого хрена в кукольном театре, я не понял? — Что, другого места нет или че? — наседая на дрожащую от страха тетку, прошипел ей в самое ухо придушенным баском атаман.
— Нет, вы не понимаете! — попыталась объяснить стоявшая тут же очкастая в зеленом. — Мы не местные. Дети маленькие, дома все разрушены, разместиться некуда, вот мы тут пока. Но вы не подумайте! Все по закону. У нас разрешение имеется. Согласно постановлению Облспиртсовета, подписанному товарищем Пробкиным.
— Да плевать мне на ваш Спиртсовет! — грубо ответил Чопик, поворачиваясь к отскочившей от него бледнолицей обладательнице длинного угреватого носа. — Что за дети? Много?