Андерс начал искать там дом, а теперь потерял его… и понятия не имел, сможет ли найти его здесь. Он был сиротой и привык обходиться там, где ему приходилось, но подумает ли об этом Дракон-сход? Что будет, если он не сможет — или не захочет — ответить на их вопросы?
Он наклонился, чтобы вытащить пробку, и медленно вытерся. Одежда, которую Эллюкка подобрала для него, была мягкой и хорошо сшитой: темно-синие брюки, светло-голубая рубашка и темно-зеленая туника поверх нее. Такая же практичная, как его волчья шкура, хотя и более небрежная.
Мальчик толкнул дверь и увидел, что Лисабет сидит на кровати и ест густую похлебку.
— Эллюкка вернулась с едой, — сообщила она ему с набитым ртом.
Миска Андерса стояла на маленьком столике у двери, и он взял ее, опустившись на свою кровать, мягкое лоскутное одеяло прогнулось под ним. В течение следующих нескольких минут все было тихо, пока они макали темно-коричневый хлеб в густую подливку тушеного мяса и жевали говядину, морковь и картофель.
Когда они закончили, у Лисабет оставалось еще несколько часов, чтобы не заснуть, поэтому они положили сапоги на теплый каменный пол, надеясь, что кожа высохнет, и откинулись на подушки. Андерсу до смерти хотелось забраться под одеяло и закрыть глаза… потому что он был измучен, и потому что сон даст ему передышку от мыслей и вопросов, которые вертелись в голове. Но он заставил себя держать глаза открытыми.
— Итак, — сказал он, пробуя слова вслух, — мы в Дрекхельме.
— Мы лежим в их постелях, — согласилась Лисабет. — Стая и лапы, мы не могли бы быть больше в Дрехельме, даже если бы попытались.
— Лучше бы ты не приходила, — прошептал Андерс. — Не то чтобы я не хотел, чтобы ты была здесь, — поспешил он продолжить, услышав ее обиженный вздох. — Но теперь ты не можешь вернуться домой. Я привык переезжать в новые места, находить приют везде, куда бы ни пошел. Но Ульфар всегда был твоим домом.
— Мы даже не знаем, позволят ли они нам остаться, — тихо сказала она. — Ты слышал, что сказал тот человек в лазарете.
— Вот это меня и беспокоит больше всего, — признался он. — А что, если они хотят, чтобы мы рассказали им то, чего не можем?
— Возможно, у нас нет выбора. И они будут задавать вопросы не только о секретах Ульфара, но и о твоем Ледяном Огне.
— У меня самого есть вопросы по поводу моего Ледяного Огня, — сказал Андерс. — Я не знаю, как мне это удалось, но могу сказать, что он… исчез. Не думаю, что смогу сделать это снова, я не знаю, как.
— Может быть, мы сможем сказать им это, — прошептала Лисабет. — Они подумают, что мы не так опасны. — В ее голосе не было особой надежды.