— Привет, Лоуренс, — сказал Дойл. — Наши чувства по большей части взаимны, но сейчас я пришел к тебе по делу. Нам нужна твоя профессиональная помощь.
— Сейчас не сезон стрижки, — сказал Лоуренс.
— И, как ты видишь, мы не захватили с собой ни одной овцы, — согласился Дойл. — Но мне нужна другая твоя профессиональная помощь, и ты прекрасно понимаешь, о какой именно профессии я сейчас говорю.
— Войдите в дом, — сказал Лоуренс. — Нечего орать на всю деревню.
Они вошли.
Просторная комната, в которую их пригласил Лоуренс, никак не давала понять, что ее единственный обитатель имеет какое-то отношение к магии. Там был простой деревянный стол, несколько стульев, кровать и платяной шкаф. Никаких таинственных гримуаров в переплетах из человеческой кожи, колб, реторт с загадочными жидкостями, начертанных на стенах пентаграмм, и даже чучело крокодила с потолка не свисало.
— Говорите, — сказал Лоуренс, даже не предложив им сесть.
— Мой спутник потерял память, — сказал Дойл. — Мы хотим, чтобы ты проверил его на предмет наличия ментального блока, или как вы там такие штуки на своем профессиональном жаргоне называете.
— Пусть откроет личную информацию, — потребовал Лоуренс.
Дойл вопросительно посмотрел на Бордена. Гарри вздохнул и снял все ограничения на просмотр.
Лоуренс отшатнулся.
— Нет, — сказал он. — Ни за что. Не знаю, как ты вляпался в эту историю, Дойл, но я в нее точно не полезу.
— Ты мне должен, — заметил Дойл.
— Не буду отрицать, — не стал отрицать Лоуренс. — Но мой долг не настолько велик.
— Он всего лишь игрок, — сказал Дойл.
— Он — смерть!
— Это только прозвище.
— Да? И ты знаешь, как он это прозвище получил?
— А ты?
— Не знаю, — сказал Лоуренс.
— Проблема в том, что я тоже не знаю, — сказал Гарри. — Но очень хотел бы узнать.
Лоуренс покачал головой.
— Это без меня, — сказал он.
— А если за деньги? — спросил Гарри.
Лоуренс задумался. Гарри не был ментальным магом, но для того, чтобы увидеть крутящиеся в его мозгу шестеренки, никакая магия и не требовалась.
— Сто тысяч, — сказал Лоуренс. — Золотом.
— У меня нет с собой столько наличности, — сказал Гарри. — Но я могу выписать чек.
— Какой банк?
— Гномий.
— Меня устроит, — сказал Лоуренс.
— Ты обязан мне жизнью, — заметил Дойл. — И все равно отказывался. А за сто тысяч — согласился. Неужели свою жизнь ты ценишь дешевле ста тысяч?
— Это говорит лишь о том, что оказанная услуга ничего не стоит, — заметил Гарри.
Дойл уселся на стул.
— Дайте мне бумагу и перо, — попросил Гарри.
Лоуренс вздохнул, порылся в шкафу и выдал Бордену письменные принадлежности.