Первой в путь, как всегда, двинулась кавалерия. Четыре сотни таманского полка, во главе с самим Белым генералом, довольно большой отряд местных туркмен, имевших давние счеты с текинцами, полубатарея дальнобойных пушек под началом капитана Полковникова и морской взвод на тачанках, под доблестным командованием прапорщика Будищева.
Следом шли более медленные пехотные отряды, сопровождавшие обозы. Бесконечной вереницей тянулся караван тяжело нагруженных верблюдов и почти такая же длинная колонна повозок. Несколько из них выделялись большими эмблемами красного креста на парусиновых пологах. В одном из таких фургонов путешествовали две сестры милосердия: баронесса Люсия Александровна Штиглиц, и ее подруга Екатерина Михайловна Мамацева, урожденная Сутолмина.
Судя по всему, скоропалительная женитьба командира четвертой батареи и была той причиной, по которой генерал не выполнил свою угрозу и не отослал барышень в глубокий тыл. Венчал их иеромонах отец Афанасий – невысокий, но при этом довольно кряжистый человек лет примерно сорока от роду с весьма интересной судьбой. По какой-то причине он не смог ужиться в монастыре и потому записался в Закаспийский край санитаром в один из отрядов красного креста. В отличие от многих других представителей священства отец Афанасий никогда не чурался никакой даже самой грязной работы, не забывая, впрочем, и о своем сане. Закончив перевязки, он шел утешать страждущих, причащать умирающих и отпевать покойников, сочетая, таким образом, заботу о душах и телах своей паствы.
Единственным недостатком сего достойного пастыря было некоторое пристрастие к чарке. Не то чтобы он был запойным пьяницей, вовсе нет, но выпив батюшка иной раз становился оживленным, начинал напевать какие-то гимны, слегка при этом гнусавя, и проявлял редкое рвение к служению. Собственно, благодаря именно этой слабости отец Афанасий и согласился окрутить наших молодоженов, дав себя уговорить все тому же Будищеву. К чести батюшки следует заметить, что деньги за венчание он не взял, но при том, постарался провести таинство в максимальном соответствии с правилами, что было совсем не просто в его положении. [1]
Теперь батюшка правил одним из санитарных фургонов, изредка перебрасываясь словом с сидящей подле него баронессой.
- Не холодно вам? – участливо поинтересовался священник.
- Немного, - односложно отвечала та.
- Ничего, - поспешил утешить ее тот. – Прибудем на место, разведем огонь, согреемся.
- Скорее бы.
- До Батыр-калы [2] всего ничего осталось. Даст бог, к полудню будем. Правда, говорят, текинцы намереваются в нем обороняться.