- Скажи, пожалуйста, ты ведь восхищаешься Скобелевым? – неожиданно спросил он.
- Очень! – хмыкнул Будищев.
- Мне кажется, ты что-то не договариваешь! Нет, серьезно, этот случай с красноводцами он ведь… просто невероятен!
- Эх, Сашка-Сашка, - покачал головой кондуктор. – Михаил Дмитриевич, конечно, блин, гений. Солдаты тогда реально на измену подсели и чтобы их из ступора вывести, наверное, можно и шагистикой позаниматься, благо из текинцев стрелки как из дерьма пуля. Только вот вы-то не фига не гении! Пройдет лет двадцать-тридцать и его нынешние ординарцы станут точно так же перед немцами или еще кем-нибудь выделываться. И вот тогда наши кровью умоются… ты спишь что ли? Ну и ладно, один хрен ничего не поймешь сейчас.
Договорив свой монолог, Будищев зевнул и, недолго думая, улегся рядом с приятелем, после чего укрывшись буркой мгновенно заснул. А вот хорошо слышавший его Шматов задумался. Несмотря на всю свою кажущуюся простоту, Федор дураком не был и прекрасно понял, о чем говорит его боевой товарищ. Не раз и не два ему приходилось видеть, как начальство посылает солдат на убой, ради достижения непонятных ему целей. «Это верно, не берегут генералы нашего брата», - вздохнул он, но тут же поправился: – «Однако же Скобелев не такой, он солдата любит»!
Как и многие другие офицеры, всю жизнь прослужившие на Кавказе, полковник Вержбицкий частенько сквозь пальцы смотрел на мелкие нарушения устава или формы одежды. А потому, когда ему доложили о вызывающей вывеске над палаткой Будищева, он не стал сразу принимать карательные меры, а позвал к себе капитана Полковникова, чтобы сначала выяснить все подробности. Тот, разумеется, не стал ничего скрывать и чистосердечно поведал обо всем своему командиру, не поскупившись на краски.
- Что так и сказал, «только его величество может отменить»? – озорно блеснув глазами, переспросил он.
- Так точно, Антон Игнатьевич!
- Вот, сукин сын, - захихикал начальник гарнизона.
- Так ведь он прав, - пожал плечами капитан.
- То-то что прав. Ничего, я и без государя императора найду, как его прижучить.
- Осмелюсь заметить, кондуктор Будищев проявил себя в деле в высшей степени...
- Не нахваливай, Петр Васильевич. Сам знаю, что этот морячок – вояка каких мало! Ну, а посему поступим так: кто везет, того и нагрузим! Хе-хе.
- Это уж как водится, - скупо улыбнулся артиллерист.
- Прикажи-ка ему явится ко мне, скажем, после обеда.
- Да он и сейчас здесь. В приемной сидит.
- Вот как? И зачем же?
- Есть у него небольшой прожект по поводу использования митральез. Хочет предложить вашему благосклонному вниманию.