Кивком головы Шилов приказал своим людям рассредоточиться по залу, чтобы не привлекать внимания. Оно им было сейчас ни к чему.
— Ты чувствуешь? — он шумно втянул ноздрями воздух. — Чувствуешь?
Гарик озабоченно сдвинул брови. Его взгляд выражал полное непонимание.
— Что?
— Запах.
— Какой запах?
Гарик осторожно понюхал воздух. Кроме вони, исходившей от мусорки, стоявшей рядом, и застоявшегося воздуха самого помещения, он больше ничего не мог уловить.
Глаза Шилова загорелись диким, необузданным огнем, что свойственно только безумным и одержимым натурам.
— Запах денег, Гарик. Разве ты не чувствуешь, как они пахнут? Сладкий пьянящий аромат. Он идет отсюда, — Шилов приблизился к ящику, на котором стоял номер двадцать, и любовно провел по нему рукой. — Здесь, за этой маленькой дверкой, лежит то, что источает этот ни с чем не сравнимый запах. Запах денег. Самый приятный аромат на свете.
Гарик пожал плечами.
— По-моему, тут воняет только мусорной урной, — флегматично бросил он.
К периодическим заскокам своего босса он привык давно, и то, что постороннего человека привело бы в замешательство, его оставляло равнодушным. У каждого свои странности, рассуждал он, пусть у Шилова их больше, но это его проблемы. Лишь бы не мешало делу. Если босс перегибал палку, он его останавливал, служа, таким образом, своеобразной уздой. В состоянии подобного рода припадков Шилов не контролировал себя, и от него можно было ждать чего угодно. Однако Гарик относился к редкой категории людей, напрочь лишенных страха и жалости. Поэтому смотрел на все спокойно и действовал рассудительно.
Стаса Шилова он уважал, и не без основания. Безумие всегда граничит с гениальностью, в чем ему доводилось не раз убеждаться. С тех пор как он присоединился к банде Шила, жизнь стала лучше. Все дела выгорали, отпала проблема с ментами и другими группировками, появились бабки. Шило все улаживал, все предусматривал, все прочитывал наперед. Для своих людей он был как заботливый папаша. А его маленькие слабости? Что ж, черт с ними!..
— Какая черствая у тебя душа, Гарик, — вздохнул Шилов. — У тебя нет ни капельки романтизма. Ну да ладно. Приступим!
Склонившись над ячейкой камеры хранения, он принялся не спеша набирать код замка.
Б. Двадцать три. Один. Восемь. — проговаривал он вслух цифры. Послышался легкий щелчок — и замок открылся.
— Есть!
Шилов потянул на себя дверцу сейфа и заглянул в него. Его пальцы тряслись от волнения. Внутри все дрожало и пело от нетерпения, как у охотника, который после долгой и изнурительной охоты загнал лису в нору и теперь, зная, что оттуда она никуда не денется, методично выкуривает ее.