— Только косвенные. В настоящий момент о предъявлении ему обвинений не стоит даже думать. У него прекрасные адвокаты, деньги, связи. Чтобы упрятать его в тюрьму, нужны неопровержимые улики. А сейчас их у нас нет. Пока нет ни одной серьезно зацепки. Он не совершил ни одной серьезной ошибки, за которую можно было бы ухватиться.
— Я могу помочь?
Единственная надежда — найти Майкла и Сурка и допросить их. Расколоть их не составит труда. А показаний хватит, чтобы упрятать Шилова за решетку на долгие годы. Но он об этом тоже знает, поэтому примет заблаговременно все необходимые меры предосторожности. А может, уже принял. Тут выиграет тот, кто окажется проворнее. Возможно, я смог бы отыскать другой путь, если б знал, зачем понадобилось грабить вашу дачу? Это прояснило бы многое.
Упрямо поджав губы, старик выслушал полковника. Его взгляд был устремлен куда-то в одну точку, находившуюся в ином измерении.
— Что он за человек, этот Шилов?
Несколько разочарованный явным уходом от интересовавшей его темы, Воронин ответил:
— Частично легализовавшийся уголовник. Около десяти лет назад сколотил свою банду. Поддерживает в ней жесткую дисциплину и, наверное, только благодаря ей его так и не удалось взять с поличным. Несколько раз привлекался, но адвокаты и неожиданные «исчезновения» свидетелей его спасали. Отсидел срок за вооруженный разбой. Сейчас обосновался в столице, но там в дела старается не вмешиваться. Открыл маленький законный бизнес для прикрытия, однако продолжает вместе с бандой гастролировать по просторам родины. В своем окружении пользуется беспрекословным авторитетом. Очень опасен и коварен.
— Как собираетесь действовать?
— Выбор средств у меня не велик. Пока не объявятся исчезнувшие грабители, или Шилов не совершит ошибку, или не произойдет что-то другое, остается только собирать информацию.
— Слежка?
— Да, наружное наблюдение.
— Если сказанное вами соответствует действительности и бандит не полный кретин, то ждать придется долго, слишком долго.
— Наблюдение — пока единственное что мы можем предпринять. Генерал тяжело вздохнул.
Что ж, полковник, действуйте, как считаете нужным. Только помните: для меня время — золото. В дверь постучали. В комнату вошел мужчина, что встретил Воронина у входа. В руках у него была телефонная трубка.
— Простите, Василий Иосифович, звонок полковнику Воронину. Говорят, очень срочно.
Генерал сделал знак рукой. Воронин взял трубку.
— Да, я слушаю. Так. Так. Где? Оба?! Понятно. Буду через час.
Разговор оказался коротким, но настроение после него заметно ухудшилось.