Он мастерски, не примериваясь, налил себе и Басаргину еще ровно по полстакана и с торжественным видом официального лица, присутствующего на траурном митинге и только что произнесшего прощальную речь, поднес свою порцию ко рту.
— М-да, — неопределенно промямлил Басаргин, покачивая водку в стакане и задумчиво наблюдая за тем, как она плещется. — Так-то оно так. Только это, дядя Коля, еще не все.
— Чего? — Стакан с водкой замер у самых губ Субботина, очки тревожно блеснули. — Что еще стряслось?
— Да уж стряслось. Запрос-то, видишь ли, не на одного Сохатого пришел.
— А на кого ж еще-то? Он ведь один в Москву уехал.
— Это мы так думали, что один. А только, дядя Коля, в том самом магазине еще одного нашего волчанского нашли.
— Это кого же? — осторожно, чтобы не расплескать, ставя стакан обратно на стол, поинтересовался Николай Гаврилович. Рука у него заметно дрожала, и стакан он опустил очень вовремя.
— Макарьев Захар, — сказал Басаргин.
— Кто?!
Капитан не стал отвечать на этот риторический вопрос — он знал, что Субботин, дядя Коля, хорошо расслышал произнесенное имя с первого раза.
— Ну, Макар Степанович, — переварив полученное сообщение и немного переведя дух, зловещим тоном произнес Субботин. — Ну, сука мордастая!.. Подбираешься, значит. Вынюхиваешь.
— Похоже на то, — не стал спорить Басаргин, который и сам был не в восторге от новостей.
— Вот же мразь, — продолжал вполголоса бушевать Николай Гаврилович. — Родственничек, чтоб ему ни дна ни покрышки! Кто его приютил, кто пригрел? Кто денег на раскрутку дал? Бизнесмен хренов! Да если б не я, где бы он сейчас был?
— Думаю, на нарах, — предположил Басаргин. — Или в земельке.
— Да тут и думать нечего! Ах ты подонок! Вот это и называется — пригрел змею на груди! С-сук-кин сын, безотцовщина!
Набычившись, он немного подышал носом, чтобы успокоиться, и остро посмотрел на Басаргина исподлобья, поверх сдвинутых на кончик носа очков.
— Ну, чего притих? Давай, сыпь дальше! Что там еще в этом твоем запросе? Я же вижу, что у тебя для меня еще что-то припасено!
Басаргин длинно, тоскливо вздохнул.
— Говорил я тебе, дядя Коля, — не удержавшись, снова напомнил он. — Нельзя было на такое дело Сохатого отправлять. У него ж башка, как у дятла, — сплошная кость и ни грамма серого вещества.
— Ну конечно! — с огромным сарказмом воскликнул Субботин. — Вижу я, куда ты клонишь! Тебя надо было отправить, да? По Москве прошвырнуться, людей посмотреть, себя показать, с б. ми тамошними потереться. Так? Оно, конечно, завлекательно! А только подумай, Сема, племяш ты мой драгоценный, что бы я этим упырям из МУРа ответил, если б они запрос не на Сохатого, а на тебя прислали? Одно дело — этот бык безмозглый, браконьер, и совсем другое — начальник волчанской милиции, племянник главы поселковой администрации. Вот это и было бы, как в твоем стишке.