– Мне бы этого хотелось, Бланшетт. Я бы хотел узнать тебя получше. – Клод поморщился. Его гордость была уязвлена признанием, что он не до конца понимает собственную жену. Точнее, его гордость была уязвлена признанием, что он хочет понять ее.
Но теперь гордость казалась роскошью, которую мало кто мог себе позволить.
– Значит, решено! Я остаюсь с тобой. Я не оставлю тебя. Кроме того, кто будет присматривать за Лили, когда она вернется? Она тоже нуждается во мне.
Клод вздохнул. Что за странная привязанность возникла между Бланш и этой опасной женщиной? Взять хотя бы случай с ковром… Бланш и не подозревала, что Клоду все известно.
Вскоре после того, как Бланш пригласила эту особу на чай в «Ритц», жена подошла к нему, невинно хихикая. Она случайно («я ведь такая растяпа!») выронила тяжелый восточный ковер, принадлежащий «Ритцу», из окна их номера. Бланш якобы пыталась вытряхнуть из него пыль. Прежде чем она успела сбежать вниз, какая-то ужасная женщина утащила лежавший на улице ковер! Какой кошмар! Бланш очаровательно покачала головой, удивляясь собственной неуклюжести, села Клоду на колени и стала играть с его галстуком.
Конечно, Клод ей не поверил (хотя ему очень понравилась интерлюдия на коленях, которая привела к интерлюдии в постели). Но ради собственного спокойствия сделал вид, что верит. Не прошло и двух дней, как Лили пришла к нему, чтобы все объяснить. Она собралась в Испанию и попросила у Бланш денег на дорогу. Они вместе устроили этот фарс; Лили была той самой ужасной женщиной, которая украла ковер, чтобы продать его.
– Бланш – очень хороший человек, – сказала Лили Клоду. Хотя она выглядела нелепо, даже убого в мешковатом сером кардигане поверх узкой черной юбки, Лили была самым честным человеком, которого Клод когда-либо встречал. За исключением Перл Уайт, которая сказала о Бланш то же самое много лет назад.
Несмотря на отвращение к этой особе и ее идеалам, на раздражение от самонадеянности, с которой она судила о его жене, Клод задумался. Его удивило, что нелюбимые им Перл и Лили совпадают в одном – в отношении к Бланш. И напоминают Клоду, как ему повезло с женой. Он всегда оценивал женщину по реакции других мужчин. Хорошо, если они смотрят вслед, когда она выходит из-за стола, чтобы попудрить носик. Или восхищенно подмигивают Клоду, когда он с женой проходит мимо, собственнически положив руку ей на талию. Или после нескольких рюмок хлопают его по плечу и завистливо отпускают непристойные шутки о том, что происходит в его спальне.
Но он не привык, чтобы о достоинствах жены с ним говорили другие женщины. Впрочем, Клод с удивлением обнаружил, что это приятно. Даже если одна из этих женщин – грязная маленькая коммунистка, которая едет воевать в чужую страну. И скатертью дорога!