Однако Алек дерзнул.
— Хотелось бы получить обратно свой шлем.
— А мне свой, — откликнулся Пасий. — Твой периодически гудит, голова прямо раскалывается.
Обмен тут же состоялся.
— В чем дело, Александр? Ты словно за тысячу парасангов отсюда.
Алек не слушал. Мысли его вернулись к полузабытому инциденту в Аданти. Вот он покидает лагерь нестроевых с темноволосой девушкой на плече. Внезапно она появляется прямо перед ним на земле. Нет, не внезапно, а спустя ровно 2,1250 секунды после исчезновения.
Прыг-скок, прыг-скок во времени — игра называлась «лицемерие».
Целомудренные склоны Олимпа стали анафемой для лазоревых глаз. От мраморного дворца Зевса тошнило.
— Ради этого я восстала из моря? — взбунтовалась однажды богиня. — Чтобы прозябать тут, наблюдая за плотскими утехами лишь издали?
— Обратите свой взор на восток. Видите этого жалкого смертного? С момента битвы при Кунаксе небо послало ему прекраснейшую из самок, а он ни разу не овладел ей — ни разу! Какая богиня любви вынесет такое оскорбление? На днях презренный смертный пытался избавиться от соблазна, а стоило ему чуть поддаться, как новые заботы потеснили плотские намерения.
— Нет, с меня хватит. Пора брать дело в свои руки. Прощайте Зевс, Гера, Гефест, Аполлон, Афина, Арес, Артемида, Гермес, Гестия, Гелиос, Селена, Ирида, Геба, Ганимед, Посейдон и Амфитрита. Я отправляюсь с войском десяти тысяч к Черному морю.
Оголодавшие, продрогшие до костей эллины временно укрылись в подземных армянских деревнях. Кров пришлось делить с домашним скотом и местными жителями, но неудобства компенсировались избытком пищи, вина и тепла.
Помощнику Ксенофонта отвели отдельные покои, куда не замедлила перебраться Сарайи. Сам же он медлил с переездом, прикидывая, что скажет негодяйке наедине.
Комната помещалась в конце длинного коридора-тоннеля. Вместо двери — тяжелый полог из козлиных шкур. На пороге Алек помешкал, стараясь унять сердцебиение. Потом решительно отдернул занавеску, шагнул внутрь — и обмер.
Все тесное, два на два с половиной метров, пространство занимал тюфяк Сарайи — Алек едва не споткнулся о нее.
Лампада на стропилах источала тусклый свет. Привыкнув к полумраку, глаз различил валяющиеся по углам сандалии, сброшенные второпях.
У входа валялась смятая блуза, синяя юбка и нечто относительно напоминающее хлопчатобумажные трусики. Значит, Сарайи лежит совсем голая, и Алек чудом не наступил на обнаженные ягодицы.
Тяжелый вздох вырвался из груди. Сарайи мигом перевернулась на спину, открыла глаза.
— Какого черта… — начал Алек.